Целый месяц я разыскивал мамину сестру и все же нашел тетушку Даринду. Оказалось, что она тоже недавно лишилась всей семьи, и, когда я рассказал ей о своем плане, она не задумываясь согласилась лететь со мной. Так начались наши скитания по Вселенной. — Всхлипнув, Фуго закончил рассказ. Некоторое время все молчали, а затем Цицерон глухим голосом произнес:

— Да, тяжелая у тебя судьба. — После этого он завел манипулятор за спину, открыл шкафчик и достал оттуда моток медной проволоки. — На, это подарок, — не глядя на мимикра, проговорил он. — Еще у меня есть с собой старый гаечный ключ девять на двенадцать, но лучше, когда мы вернемся, я подарю тебе набор хромированных гаечных ключей. Пригодится машину починить или так, похвастать перед кем-нибудь.

Фуго растерянно принял моток проволоки и дрогнувшим голосом проговорил:

— Спасибо, Цицерон.

— Не за что, — ответил робот. — Да, извини, если я тебя иногда обижал. Я постараюсь больше этого не делать.

— Да, конечно, — едва сдерживая слезы, пролепетал мимикр. — Ты тоже меня прости. Я иногда называл тебя железякой. Это неправда. Ты не железяка, ты… ты…

— Деревяшка, что ли? — беззлобно усмехнулся робот.

— Ты — мой друг, — наконец выговорил Фуго. — Когда мы вернемся, я тоже тебе что-нибудь подарю. Правда, у меня почти ничего нет, но, может быть, я найду что-нибудь на улице или на корабле.

— На корабле найти ничего невозможно, — расчувствовавшись, сказал Цицерон. — Там можно только украсть. Но все равно спасибо. Считай, что я забыл, как ты все время оскорблял меня.

— Но согласись, ты тоже частенько обзывал меня вором и пройдохой, и делал это гораздо чаще, — с укором ответил Фуго.

— Нет уж, позволь с тобой не согласиться, — более твердым голосом сказал Цицерон. — Ты всегда начинал первым и все время пытался обидеть меня как-нибудь посильнее.

— Ну это уже наглое вранье, — возмутился мимикр. — Кто меня с самой первой минуты знакомства обозвал жуликом?

— Но вначале ты обозвал меня железным болваном, — ответил робот. — К тому же не один я считаю мимикров жуликами.

— А-а-а! Так все-таки ты считаешь меня жуликом?! — повысил голос Фуго.

— Все! — закричал Алеша. — Хватит ругаться, или я выйду из вездехода и пойду пешком.

— А я что? Я ничего, — пробормотал Фуго. — Ты своей железяке скажи.

— Вот видишь, — не на шутку обиделся Цицерон. — А ведь я пожалел его.

— Ну так найди в себе силы дожалеть до конца, — сказал Алеша.

Глава пятая

Путешественники и не заметили, как на джунгли опустился вечер. Небо как-то разом погасло, появились крупные, как яблоки, звезды и в разных концах небосвода — две яркие луны. Первобытный лес сделался серебристо-синим и с наступлением темноты наполнился рычанием хищников и жалобными воплями их жертв.

Алеша включил фары, и тут же в полукружье яркого света начали слетаться насекомые и птицы. Мелкие зверушки сбегались на свет, словно ища у пришельцев защиты от хищников. В кронах деревьев зашелестели невидимые обитатели, которые, вероятно, сопровождали вездеход, как будто боялись снова очутиться один на один с кромешной тьмой.

— Вообще-то пора остановиться на привал, — глядя в темное окошко, сказал Фуго. — Кто-то здесь обещал испечь на костре вот это. — Он показал на кабачок и добавил: — Кушать хочется.

— Сейчас найдем поляну и остановимся, — ответил Алеша. — Здесь в лесу опасно даже вылезать из вездехода.

— Ой! — вдруг закричал мимикр и шарахнулся к Алеше. — Сейчас в окно заглянула такая рожа! Ужас, а не рожа!

— А я никого не видел, — сказал Цицерон.

— Посидел бы на моем месте, увидел бы, — опасливо поглядывая на окно, ответил Фуго. — Страшнее я никогда ничего не видал. Вот смотри, — обратился он к Алеше и изобразил из себя лохматую звериную морду с маленькими злыми глазками. Алеша повернулся к Фуго, увидел рядом страшилище и с испугу так сильно вильнул в сторону, что чуть не наехал на шагающего рядом Цицерона.

— Не надо! — крикнул он мимикру. — Прошу тебя, в экспедиции будь только самим собой! Вернемся на корабль, хоть трубираном или кабачком прикидывайся, а здесь и без тебя зверей хватает.

— Ладно, — ответил мимикр и со страхом посмотрел на окно. — А стекло здесь крепкое?

— Пуленепробиваемое, — ответил Цицерон.

— А если посильнее ударить лапой, пробьет? — не унимался мимикр.

— Ну если лапу зарядить в пушку, может, и пробьет, — сказал робот и добавил: — И то вряд ли.

— Может, тогда ты сам испечешь нам кабачок, а мы с Алешей посидим в вездеходе? — высказал Фуго здравую мысль.

— Это идея, — подумав, ответил робот. — Тогда «стоп» машина. Вы сидите, а я пошел за хворостом.

Алеша нажал на тормоз, выключил мотор и проводил взглядом робота. Цицерон сошел с просеки и уже через несколько шагов исчез за деревьями. Некоторое время еще было слышно, как он продирается через заросли, а затем все стихло.

Минут пятнадцать Алеша с Фуго молча ждали робота, а потом заволновались.

— Он что, к кораблю за топором пошел? — нервничая, спросил Фуго.

— Наверное, ищет сухое дерево, — пожал плечами Алеша.

— Здесь сухих деревьев полным-полно, — сказал мимикр. — Может, у него опять что-нибудь с памятью? Небось стоит сейчас столбом у дерева и вспоминает, зачем пришел в лес. А может, и вовсе решил бросить нас.

— Не говори так о Цицероне, — возмутился Алеша. — Он никогда не бросит друзей.

— Тогда где он? За это время можно было половину леса на дрова изрубить. Нажми на свою гуделку, может, он вспомнит, что бросил в страшном лесу двух совершенно беззащитных друзей.

Алеша нажал на сигнал, и от вездехода сразу же шарахнулись несколько зверушек и стайка каких-то ночных пташек. Еще через полчаса Алеша с мимикром поняли, что с роботом случилось что-то серьезное.

— Если его сожрут — не страшно, нового выкуют, — сильно нервничая, проговорил Фуго. — А вот если съедят нас, мы на твою дачу никогда не попадем.

— Во-первых, его не сожрут, — возразил Алеша. — А во-вторых, другого такого робота уже не выкуют. Сигналить