Однако оргазм, о котором она говорит, — это тот, который я подарил ей прошлой ночью после чтения стихов. Мы едва вернулись в комнату, потому что моя милая, драгоценная девочка практически умоляла меня лишить её девственности. И как бы сильно я этого ни хотел, я все же решил повременить, просто потому, что хочу, чтобы наше сближение было осознанным актом. Тот, в котором мы не торопимся и тщательно следим за тем, чтобы каждый из нас дарил и получал удовольствие от этого опыта. Я хочу, чтобы она ушла от своего первого раза с чувством, что этого стоило так долго ждать. Я хочу, чтобы для неё все было идеально. И собираюсь выполнить это обещание.

— Все, что я слышу, это то, что ты немного вуайеристка, Лола, — говорю я, демонстративно облизывая кусочек соленой карамели. — Уверена, у тебя нет никаких тайных наклонностей, о которых мне следовало бы знать.

— Нет, если только ты не чувствуешь себя одержимым всем, чем может считаться таковым. Думаю, я могла бы наблюдать, как ты делаешь практически все, что угодно.

— Пока я могу наблюдать за тобой в ответ, думаю, нам есть чего ждать.

Она улыбается, когда я обнимаю её за талию и притягиваю ближе к себе, утыкаясь носом в её макушку и вдыхая фруктовый аромат волос. С ней я чувствую себя полноценным.

— С нетерпением жду сегодняшнего вечера, — говорит она, когда я отпускаю её. — Я никогда не была на настоящем костре.

— Действительно? — спрашиваю я, удивленный, что она прожила всю свою жизнь — в маленьком городке — и никогда не получала такого удовольствия. — Даже в старшей школе?

Она смеётся.

— Поразительно, но тогда я не была самой популярной девушкой, поэтому мне не удалось раздобыть себе приглашение.

— И ты никогда не ходила в поход со своей семьей или что-то в этом роде?

— Нет, — говорит она, поворачиваясь в мою сторону и слегка улыбаясь. — Это делает меня странной?

— Нет, — говорю я мягким голосом. — Это просто означает, что мы вместе испытываем одно из твоих первых ощущений.

Её улыбка становится шире, и глаза загораются.

— Мне действительно нравится делиться ими с тобой, Конан.

И в этот момент я останавливаю нас, не давая пройти дальше, чтобы прижаться губами к её губам, целуя её до тех пор, пока мороженое не растает у нас в руках.

— Хм, похоже, нам снова понадобится душ перед этим костром, — говорю я, становясь твердым при мысли о том, что снова услышу её нежные стоны.

— Кто войдет последним, получит тухлое яйцо.

Она хихикает, а затем быстро уходит. Я всю дорогу стараюсь держаться на шаг позади, любуясь видом.

Глава 7

Лола

Я впервые нахожусь в его комнате, и зрелище, которое меня ожидает, — это что-то из сказки: лепестки роз, свечи, шампанское. Мы поднимаем тост за «нас», и, конечно, я хихикаю, когда пузырьки щекочут мне нос, потому что кто бы не засмеялся? На мой взгляд, этот момент должен быть идеально шаблонным. Потому что клише существуют по очень веской причине. Они заставляют нас чувствовать себя хорошо. И впервые в жизни я хочу чувствовать себя потрясающе.

— Когда ты вообще успел все это организовать? — спрашиваю я, присаживаясь на край кровати и оглядывая комнату, залитую мягким светом, из скрытых динамиков играет нежная музыка.

— Персонал отеля был наготове уже пару дней. Я вроде как планировал сделать это для тебя после пикника в парке завтра вечером, но не смог дождаться.

Я улыбаюсь, собирая несколько лепестков в ладонь.

— Я рада, что ты этого не сделал, — говорю я, снова позволяя им упасть. — Потому что я, скорее всего, набросилась бы на тебя, как только мы остались бы наедине сегодня вечером. Я хочу узнать, каково это — чувствовать тебя внутри себя. Хочу почувствовать, как ты кончаешь.

Низкий рокот отдается эхом в его груди, и он допивает остатки шампанского, отставляя бокал в сторону, когда подходит ко мне, глаза темнеют от вожделения и искрятся жаром.

— Я заявляю права на тебя, Лола, — шепчет он, придвигаясь так близко, что я вижу только его. — Я заявляю права на твое тело и твое сердце. Ты понимаешь, что это значит?

— Думаю, да, — шепчу я, дрожа от напряженности его тона и его слов.

— Это значит, что ты принадлежишь только мне. Никому другому. Ни один мужчина никогда не прикоснется к тебе, кроме меня. Поняла?

Легкая улыбка изгибает уголок моего рта, когда я отвожу взгляд.

— Ты говоришь это так, как будто на самом деле есть другие мужчины, которые хотят меня, — шучу я, хотя юмор моих слов звучит не совсем так, как я ожидала. Конан кладет руку мне на подбородок и поворачивает мою голову, пока не оказывается в поле моего зрения.

— Это не шутка, Лола. Есть мужчины, которые хотят тебя. Возможно, ты не видишь, как они на тебя смотрят, но я вижу. И я здесь для того, чтобы дать понять, что ты моя. Ты понимаешь?

— Да, — шепчу я, быстро кивая, когда стук моего сердца запускает цепную реакцию эмоций внутри меня. — Я понимаю.

— Тогда скажи это.

Смаргивая выступившие слезы радости, неверия, восторга и страха, я смотрю в его глаза и киваю.

— Я твоя.

— Да, ты моя, — хрипит он, прижимаясь лбом к моему, и облегченно вздыхает.

И именно в этот момент я просто больше не могу сдерживать свои эмоции. Несмотря на моменты, которые мы пережили вместе до сих пор, я не позволяла себе поверить, что между нами может быть что-то большее, чем просто праздничная интрижка. Я думала, что мои отношения с Конаном будут именно такими, какими мы их изначально представляли — неделя «долго и счастливо», которая останется у меня в памяти навсегда, но ничего дальше этой недели. Но чем ближе к концу мы приближаемся, тем больше осознаю, что то, что происходит между нами, стало чем-то большим. Он любит меня. Он хочет меня. Более того, он хочет владеть мной. Для девушки, которая никогда в жизни не чувствовала себя желанной, этот простой факт значит… всё.

— Я люблю тебя, Конан, — шепчу я, мои страхи уступают место восторгу, когда он прижимается губами к моим и нежно целует меня.

— Я тоже тебя люблю.

Как только слова слетают с его губ, мы снова вместе падаем на кровать, снимая слои одежды, пока не остается ничего, кроме соприкосновения кожи с кожей.

— Ты такая красивая, Лола, — шепчет он,