Шрифт:
Закладка:
Лиам с пониманием кивает, достаёт записную книжку, пишет что-то на листке. У меня перехватывает дыхание. Пытаюсь успокоить себя: ведь он врач, в конце концов, что если это вопрос жизни и смерти? В городке с населением около трёх тысяч человек доктор становится не то что близким другом для каждой семьи, но кем-то вроде этого. Выражение лица девицы становится довольным.
— Вот, попробуйте если не те, то эти… я написал там название. — Лиам спокойно улыбается, а девушка забирает записку, с каменным лицом шепчет «спасибо» и уплывает прочь от нашего столика.
Могу спокойно выдохнуть, что и делаю, и тянусь за бокалом с вином.
— Извини, пациенты, — разводит руками Лиам. — Это происходит постоянно… кого-то где-то встречаю, они подходят, ну… ты знаешь ведь. Давай лучше потанцуем? — предлагает он, и я согласно киваю.
Мы в опасной близости друг от друга. Ничего не могу с собой поделать, но веду себя, наверное, не лучше той навязчивой девицы, прижимаюсь к нему и получаю от этого удовольствие. У него такой же запах, как я помню, и объятья такие же уютные, которые совсем не хочется покидать. Мы покачиваемся щека к щеке, ладонь моя оказывается в плену его ладони, пальцы переплетаются неожиданно крепко. Боже, как хорошо. Закрываю глаза и наслаждаюсь моментом.
Как истинный джентльмен, Лиам после ужина довозит меня до Солнечного Уголка. Должна ли я пригласить его на чай? Что если он расценит это как побуждение к каким-то большим действиям? Готова ли я?
12
Прошлое
— Что это такое? — Лиам заглянул через плечо Кэтти и увидел набросок цветными мелками.
На Эдинбург снизошла хорошая погода и они выбрались за город на пикник. Кажется, он ненадолго задремал (проклятая накопительная усталость, пора завязывать с внеплановыми дежурствами), а, проснувшись, увидел свою Кэтрин что-то сосредоточенно рисующую в блокноте.
— Дом с розовым садом, — пояснила Кэтрин слегка смущённая. Ей всё ещё было непривычно открыто делиться своим творчеством. Она стеснялась оценки и боялась критики, хотя прекрасно понимала, что Лиам не обидит.
— Это я вижу… откуда он? Ты сама придумала?
— Там, где я выросла были наподобие. Но я любила фантазировать, как стану большой и у меня самой будет мой собственный сад, — смущаясь пояснила она. — Так что я приукрасила рисунок. В своём саду, я бы посадила не просто плетистые розы, а много роз. Разных и прекрасных. Всех цветов радуги. Сад бы благоухал, а я бы попивала в нём чай и сочиняла истории.
— Какая красивая мечта.
Кэтти пожала плечами и вздохнула. Конечно, она не стала пояснять, что к мечте прилагался любящий её супруг и двое-трое детишек. Радость, которая ей теперь недоступна.
Она была уверена, что заведи об этом разговор, Лиам бы, как и психолог, которого ей определили в больнице после травмы, сказал, что она зациклилась, что есть другие радости и способы наслаждаться жизнью и быть счастливой.
Поэтому Кэтти лишь отмахнулась полуправдой:
— Но теперь я живу в городе.
— Но это же не навсегда.
— Кто знает, — аккуратно ответила Кэтрин. Она старалась избегать темы будущего. Особенно совместного. И Лиам, кажется, уже это заметил. Но предпочёл не тревожить её и не поднимать вопрос до поры до времени. Ему почему-то казалось, что его — времени — у них достаточно.
* * *
Ночью её опять поднимает кошмар.
Она чувствует тяжесть металла и горький привкус во рту. Почему-то становится очень горячо.
Она видит несущуюся на неё машину.
И дорогу.
На которую её вытолкнул Чарльз прямо с тротуара.
Она не успела сориентироваться. Не успела убраться вовремя из-под колёс. И поплатилась.
Нет, сначала она поплатилась своим малодушием. Что не ушла от мужа-тирана сразу. Потом узнала, что будет малыш, и решила, что всё наладится. Наивная.
Но всё стало лишь хуже. А затем… чернота…
Пускай Чарльз потом будет вымаливать у неё прощение, пускай она очередной раз дрогнет.
Этот кошмар уже надолго стал её надёжным спутником.
Кэтрин посмотрела на мирно спящего рядом Лиама и нахмурилась. Несколько раз она уже будила его своими слезами и вскриками, он баюкал её, словно маленького ребёнка, и говорил, что всё образуется.
От его нежности, ласки и сочувствия ей становилось лишь хуже. Хотелось плакать ещё горше. Она чувствовала себя воровкой. Словно она обкрадывает будущее Лиама, которое могло бы быть у него. Дом, успешная практика, дети, семейные встречи с друзьями. Ничего из этого она не могла ему предложить.
Вместо — лишь ночные кошмары, призраки прошлого, втискивающиеся между ними, одинокое будущее. Пустая и никому не нужная женщина рядом.
Именно об этом ей твердил Чарльз в последнее перед её уходом время. И тут крыть было нечем.
Вот сейчас Лиам так устал, что даже не проснулся от её возни.
Она никак не решалась с ним съехаться, хотя он и предлагал. Всё отмахивалась. Потому что знала, что потом будет сложнее осуществить план, который уже начал зреть в её голове.
Кэтрин никогда не бежала от проблем, но сейчас это казалось ей единственным выходом. Уехать подальше и забыться в делах. В устройстве жизни на новом месте.
Совсем новом.
И чтобы шансов на возвращение — ноль.
Лиам, однако, регулярно ночевал у неё. И она всё тянула…
Кэтти наклонилась поцеловать его в висок, и Лиам зашевелился, сквозь сон сгрёб её в охапку и прижал к себе.
Говорят, что разбитое сердце можно вылечить любовь. Видимо, не всегда…
Но она в очередной раз позволила себе растаять. Пусть ненадолго, но согреться в его любви.
Она возьмёт совсем чуть-чуть. Ещё ненадолго.
13
Всю обратную дорогу я смотрю на Лиама. Смотрю и вспоминаю наше прошлое. То, как хорошо нам было вместе, но даже это чувство было отравлено моей неуверенностью и сомнениями. Я думаю о том моменте, когда сбежала за океан.
Я прекрасно понимала, зачем люди едут в Штаты. За американской мечтой, конечно. Да, они хотят там жить, да, на первый взгляд всем кажется, что там лучше. Где-то там всегда лучше, если ты турист или начитался красивых сказок, или насмотрелся привлекательной обёртки в призывающих сделать выбор журналах. Но стоит тебе начать жить в чужой стране реальной жизнью, ты начинаешь каждый
