— Разумеется. — снова перехватил инициативу серьезный. — Прошу вас.

И они слегка разошлись в стороны, ненавязчиво намекая, чтобы я шел между ними. С одной стороны, похоже на конвой… С другой стороны — похоже на очень важную персону, которую сопровождают два телохранителя.

И мне, честно говоря, нет никакой разницы, какой из вариантов сочтут реальным все те, кто нам встретится по пути. Все, что мне было было нужно — это поскорее добраться до врача, потому что после падения с мотоцикла кровотечение явно открылось по-новой.

Несмотря на раннее утро, в баре Шмеля было многолюдно. То ли тут круглые сутки творится веселье, что вряд ли, ведь я уже видел этот бар другим, то ли просто ночные тусовщики не успели разойтись еще.

В любом случае, мне это было на руку. Когда я попрощался с полицейскими и прошел через весь зал к двери служебных помещений, никто на меня даже не обратил внимания — все гости заведения были слишком заняты своими более важными делами.

Гости, но не сотрудники.

Когда до двери в служебные помещения оставалось буквально три метра, дорогу мне внезапно преградил приличных размеров органический шкаф в черной футболке с короткими рукавами, обтягивающими надутые бицепсы. Сложив руки на груди, охранник (а никем иным он быть просто не мог) всем своим видом давал мне понять, что я тут не пройду. А чтобы сомнений не осталось окончательно, он даже произнес это вслух:

— Ты куда, бедолага? Туда нельзя!

Я остановился перед охранником и чуть приподнял голову, глядя ему в глаза:

— Вы что, наконец-то начали работать после того случая с Линдой? Давно пора, черт возьми. Но не со мной. Я к Шмелю.

— Хоть к майскому жуку. — охранник выпятил подбородок.

— Слушай, я очень устал. Вот правда. — признался я. — Поэтому если придется тратить на тебя время, то я потрачу его минимум. И тебе это не понравится. Возможно, даже твоему трупу не понравится.

— Чё сказал? — с ноткой восхищения протянул громила. — Ну, ты даешь. Давно кости не пересчитывали, что ли?

И, одновременно с болтовней, он принялся еще выше засучивать рукава футболки, явно красуясь своими надутыми мышцами.

Вариант

Атака кулаком в горло с переломом гортани. Атака ногой в солнечное сплетение, вывод противника из равновесия.

Вариант

Отвлекающий удар по глазам, одновременный удар стопой в колено. Когда противник упадет на одно колено — удар коленом в висок.

Вариант

Схватить ближайшую пивную кружку, бросить в голову противника. Когда он закроется — атаковать в пах.

Надо же, кто проснулся! Я смотрю, с людьми, а мой внутренний голос дружит лучше, чем с животными! Или, вернее, против людей. Короче, как ни назови, а против собак мне приходилось выкручиваться самому, без его подсказок, а теперь на тебе — тут как тут!

Я на мгновение задумался, какой из предложенных вариантов будет быстрее, и этого мгновения хватило. К бугаю, который так и не успел засучить рукава, внезапно подскочил Мигель — волосатый бармен, которого я тогда видел вместе со Шмелем за стойкой. Дернув бугая за руку, Мигель что-то тихо сказал ему на ухо и охранник сразу изменился в лице.

— А-а-а… — глубокомысленно протянул он и перевел взгляд на меня, одновременно поднимая ладони, словно бы пытаясь отгородиться от меня. — Прошу прощения, ошибка вышла. Испаряюсь.

И он и правда испарился со своего места — чуть ли не так же быстро, как испарялся и-под меня мотоцикл.

— Извини. — просто сказал Мигель. — Он тебя просто не видел еще. Проводить к Шмелю?

— Он у себя?

— Да.

— Тогда я сам. — я кивнул. — Спасибо. Дверь только открой.

Мигель тоже тряхнул своим длинными хвостом волос, без вопросов открыл для меня дверь, и юркнул обратно за барную стойку.

Я же, коротко порадовавшись тому, что удалось обойтись без драки, и мое кровотечение не усилится еще больше, толкнул дверь и вошел во внутренние помещения.

Шмель открыл мне через мгновение после того, как постучал в дверь — рядом, что ли, стоял, уже предупрежденный о моем приходе?

Ни слова не сказав, он оглядел меня с ног до головы и глубокомысленно протянул:

— Та-а-к… Ты, парень, пахнешь неприятностями… Большими неприятностями.

— В том числе. — не стал отрицать я. — А еще мне бы к врачу.

Я отнял руку от бока, который зажимал последние двадцать минут, чтобы придавить кровотечение, и приподнял подол рубашки, чтобы показать Шмелю.

— Твою мать. — так же задумчиво произнес Шмель, а потом достал из кармана хад и потыкал в него пальцами. — Линда, наверх! Живо! Ты тоже!

Последние слова он адресовал мне, и не просто адресовал, а натурально вытолкал меня обратно в коридор и закрыл за собой дверь:

— Давай, шевелись!

Ну, наверх так наверх. Почему бы и не наверх? В конце концов, именно там, наверху, находится единственное место, которое я мог бы назвать домом, пусть и с большой натяжкой.

Подниматься по лестнице оказалось тяжелее, чем я думал — с каждым шагом простреленный бок тянуло все больше и больше, да еще и кровотечение, кажется, усилилось, но я все же смог подняться на два пролета, оказавшись на втором этаже.

— Не сюда! — рявкнул Шмель за спиной, когда я потянулся к ручке двери своей комнаты. — Дальше, до конца коридора!

— А что там? — поинтересовался я, не оборачиваясь.

— То, что спасет тебе жизнь, если не будешь тупить!

Я пожал плечами и прошел еще десять метров, оказавшись возле еще одной двери, в которую упирался коридор. Остановился возле нее и выжидательно посмотрел на Шмеля.

— Помню я, помню! — поморщился он, протискиваясь мимо меня. — Параноик!

Когда он открыл дверь, оказалось, что за ней скрывается нечто среднее между медицинским кабинетом и настоящей операционной. Небольшое, но чистое, наверняка даже стерильное, помещение, операционный стол посередине, бестеневая лампа над ним, столик с инструментами рядом, несколько шкафов с пузырьками и пластиковыми пакетами…

А хозяйкой всего этого великолепия выступала моя старая знакомая — Линда. Вот только если раньше, когда я видел ее в первый раз, ее одежда ограничивалась стрингами и блестками, сейчас она была полностью завернута в бледно-голубой халат. Такого же цвета на ней были перчатки, сеточка для волос и тканевая маска. Узнал я ее, собственно, только по глазам — единственному, что не скрывали тканевые врачебные «доспехи».

— Делай что хочешь, но чтобы он выжил! — грозным голосом сказал от двери Шмель.

— Все, что хочу? — уточнила Линда. — Я правильно услышала?

— Да! — рявкнул Шмель, и хлопнул дверью.

— Что ж, я его за язык не тянула. — девушка пожала плечами и указала глазами на стол. —