— Ты же понимаешь, к чему это идет? — спросил Илья, когда они вышли в зал и остановились в укромном углу, где Глеб прекрасно мог наблюдать за девочкой. И мог, и делал это. Кира уже спаринговалась с одним из парней, и Глеб еще больше взбесился. Она что? Заигрывает с ним? А этот? Совсем страх потерял? Он же предупреждал всех, чтобы с закрытыми глазами мимо нее ходили!

— Глеб, — рыкнул Илья, хлопнув друга по плечу, — успокойся и реши уже наконец, что с девчонкой делать будешь.

— А что решать?

— И правда, что решать? — прошипел недовольно, — она в опасности.

— Если все будет так, как я предполагал, то она в безопасности.

— Ты думаешь она ждать будет? Сам то в это веришь? Ты там будешь, она здесь! Ты хочешь для нее такой жизни?

— Какой такой? — буркнул Глеб не отрывая взгляда от мелкой. Вот же зараза, улыбается ему так искренне.

— Вот после таких встреч и рождаются детки, которых приходится потом из дерьма вытаскивать.

— Не мы ее вытащили.

— Не мы, но последствия не самые радужные. Если бы Соня не решила вытащить Киру, возможно осталась жива, — выплюнул Илья, скривившись от злости.

— Ты Киру винишь? Не стоит, она единственная кто попала в эту историю, не по своей воле.

— Вот эта ваша любовь, к хорошему и не приводит, — не сдавался друг, — сначала Леднев налюбил дочь, о которой мы не знали. Потом Соня, влюбилась в сутенера. И где они все сейчас? Теперь ты! Вслед за ними хочешь?

— Илья, остынь, — рыкнул Глеб, — Соня любила Пришлого, а он любил ее. Неплохой мужик был. Чувства в их смертях не имеют значения. Если она решила вытащить Киру и Пришлый это позволил, значит знали, их не спасти. Слишком близко подобрались к уроду и это именно они открыли нам путь, чтобы наконец завершить начатое.

— Правда влюбился?

— Не знаю, — поник Глеб.

— Я не виню Киру, просто боюсь за вашу жизнь. Все слишком опасно и закручено. Может не стоит ее втягивать?

— Она и так по горло втянута. Я сделаю все, чтобы отделалась испугом. И хватит, без твоих нравоучений тошно, — Глеб сжал кулаки и медленно выдыхал воздух из легких. Друг дельные вещи говорит. Последствия забрали много близких и любимых людей. Кира не пострадает, он позаботится об этом. Даже если сам погибнет, она будет в безопасности. А этот вариант исключать нельзя.

— Так что решил?

— Женюсь.

— Сейчас?!

— Когда все закончится.

Илья рассмеялся, но это скорее было похоже на истерику и обреченность.

— Двадцать лет закончиться не может, а ты вдруг решил, что супер герой и наконец завершишь дело которое никто не в силах закончить?

— Кира нам поможет.

— Как?!

— Скоро узнаешь, а пока пойду и вырву кадык тому сопляку, — прорычал и неспешно побрел к рингу. Ревность просто выворачивала изнутри.

— Кира, — прошипел угрожающе, — ты слишком отвлекаешься. Соблазнять парней будешь в другом месте, а тут занимайся.

— Никого я не соблазняю, — отозвалась сквозь зубы, внутри ликуя, что добилась должного эффекта. Значит ревнует, — я разогреваюсь.

— Пока ты глазки строишь всем подряд, тебя убить можно было раз пять, — Глеб запрыгнул на ринг. Взглядом дал понять парню, чтобы валил пока цел, и повернувшись к девушке добавил, — думаешь красивые глазки помогут, когда встретишься с противником?

— Как один из вариантов, — фыркнула Кира, стараясь не смотреть в заплывшие злостью глаза мужчины, — не стоит исключать этот вариант. В бою все способы прекрасны.

— Такими способами, будешь всю жизнь кассиром работать, а не служить! Соблазнительница хренова! Я тебя не этому учу! Иди тогда в другое место практикуйся, где это приемлемо! — выкрикнул, и Кира вздрогнула как от пощечины.

В шлюхи ее записал? Что разорался то? Ничего плохого и сверхъестественного она не делала, чтобы он вот так орал. Просто мило общалась с парнем. Не такой он и плохой, чтобы относиться к нему иначе. Глеб обидел девушку словами, как считала Кира, даже не подозревая, что сильно. А он понял, что сказал лишнее от злости. Девушка словно с цепи сорвалась, нервно стягивала с себя перчатки и показалось на мгновение, что может расплакаться.

Но Кира решила, что выплакала положенную порцию слез. И делать этого не собиралась. Просто очень разозлилась на него. И вообще, какое он право имеет ей указывать с кем заигрывать, а с кем нет? Он ей никто! И помощь пусть свою в задницу запихнет! Нашелся командир чертов! Она же просто понять хотела, что небезразлична ему. А он что? Орет стоит, считая ее великой соблазнительницей. Глеб вообще впервые так ведет себя, — рассуждала, наконец стянув с рук перчатки. Все настроение испортил, даже заниматься передумала.

— Куда ты собралась?

— От тебя подальше, — спрыгнула с ринга, — пора на работу собираться. На кассе мне и место, или вообще в притоне.

— Кира!

— Да пошел ты!

Глеб прикрыл глаза, проклиная себя. Взрослый мужик, а рядом с ней в юнца превращается.

— Такими темпами, она замуж выйдет за другого, — вставил свои пять копеек Илья, наблюдавший за спектаклем.

— Лучше заткнись, — прошипел Глеб, и спрыгнув с ринга помчал в раздевалку. Сидел ждал у двери, но Кира долго не выходила. Запаниковал и решил проверить там ли она. Может домой ушла, а он ждет как идиот?

Приоткрыл дверь и увидел ее переодевающейся. Выдохнул расслабленно и замер. На спине Киры красовалась огромная татуировка. Удивила мелкая. Татушка ему знакома. В груди заныло от тоски. Не знал, что Соня ей эскиз передала. Хотя, наверное очень кстати. Эта татуировка имеет много значений, но для Софии и Киры, скорее всего означало одно.

Двуглавую ворону просто так не набивают. Обычно, это люди которые пережили что-то ужасное в прошлом, и желают отомстить. Уверен, девочка все узнала о значении вороны прежде чем набить. Только Кира сделала ее белой, что очень точно передает суть характера девушки. Она и правда белая ворона. Другая. Не такая как все. У Киры свой взгляд на жизнь, и он довольно сильно отличается от общественного. Наверное поэтому, считает себя одинокой. Но теперь все изменится, теперь у нее есть он. Тихонько прикрыл дверь и снова уселся на скамейку. Она вышла минут через десять. Насупившаяся. Одарила его безразличным взглядом и прошла мимо.

— Кира, ну прости, — догнал ее и развернув обнял, — не хотел обидеть. Прости мелкая.

— Ладно, — прошептала, но Глеб же знал, злится еще.

— Домой увезти?

— Если не сложно,