class="p1">– Мы тут слышали, что покойный охотно пользовался своим служебным положением, – сказал Гуров. – Деньги брал за выдачу разрешений на аренду и других документов. Как вы считаете, Иван Николаевич, это правда?

– Конечно, правда, – подтвердил Приходько. – Вот и я в то утро зачем к его машине завернул? Опять же, чтобы о выдаче разрешения поговорить. Я который год участок Самохваловых арендую. Казалось бы, в чем проблема, разрешение на это выдать? Нет, он все тянул, все откладывал. Я уже понимал, что он денег ждет, но у меня, как назло, свободных средств не было: все на новый комбайн потратил, в долги залез. Вот я в то утро и решил к нему подойти, попросить по-хорошему, чтобы вошел в положение. А деньги я бы ему позже заплатил, после выручки за урожай.

– Так, может быть, Егора Крапивина и убили из-за этих разрешений? – высказал догадку Никитин.

– Так оно и есть! – уверенно заявил Приходько. – Другой причины и искать не надо. Жадный он слишком был, Егор Данилыч. Так что у нас в селе горевать о нем никто не будет. И на похороны мало кто придет.

Напоследок Гуров задал вопрос, не видел ли Приходько в селе посторонних, которые искали Крапивина. Фермер отрицательно покачал головой: возле дома Крапивина он не видел ни чужаков, ни посторонних машин.

– Вообще-то у нас в селе посторонние часто появляются, – пояснил свидетель. – Город близко, да и трасса, по которой большегрузы ездят. Так что незнакомым людям у нас не удивляются. Но ведь вы интересуетесь таким человеком, который бы о Егоре расспрашивал, верно? Вот таких людей я не помню.

– А у дома Кармановых вы посторонних видели? – спросил сыщик.

– О Кармановых я вам ничего сказать не могу, – отвечал Приходько. – Я с ними незнаком. Все-таки село у нас большое: больше двух тысяч человек живет, всех знать трудно.

От Приходько оперативники направились на другой конец села, к дому Дмитрия Измайлова. Разговор с ним строился по той же схеме, что и беседа с Приходько: сначала оперативники задали вопросы о том, что случилось вечером 24 августа, а затем поговорили о личности погибшего главы администрации.

– Давай еще раз проясним вот какой момент, – проговорил Гуров. – Ты рассказал капитану, что проезжал вечером 24-го мимо опушки леса и увидел стоящий на обочине «Хендай» Крапивина. Почему ты решил, что это его машина? Ты видел номер?

– Нет, для этого слишком темно было, – отвечал Измайлов. – И ехал я быстро, некогда мне было номер разглядывать.

– Так почему ты решил, что это машина Крапивина? – повторил сыщик свой вопрос.

– Так ни у кого больше в деревне такой нет, – отвечал свидетель. – А еще у него наклейка заметная на заднем стекле есть, с танком и звездой. Так что я сразу понял, что это его авто.

– А вторая машина как выглядела?

– Вторая стояла дальше от дороги, ее было хуже видно. Я только и разглядел, что она большая и черная. В общем, тоже джип, как у Крапивина. Но не «Хендай».

– А какая марка? Может, «Мерседес»?

– Может быть. Или «Тойота», у них тоже здоровенные машины бывают.

– И номер у этой второй машины ты не разглядел?

– Нет, она ведь боком стояла. Надо было специально зайти и посмотреть, чтобы номер увидеть.

– А людей, хозяев этих машин, ты видел?

– Вроде бы различил два силуэта возле леса. Но я не уверен.

– А что делали эти два силуэта? Разговаривали?

– Да откуда я знаю? Их едва можно было различить.

– Скажи, а в селе такие машины у кого-то есть?

– Нет, что вы! «Хендай» Крапивина был самой дорогой машиной в деревне. В основном у людей отечественные авто – «Лады», «Волги»… У некоторых даже «Москвичи» еще бегают.

– Хорошо, а что ты можешь сказать о погибшем главе? – перевел Гуров разговор на другую тему.

– Ну, о мертвых вроде плохо не говорят… – уклончиво произнес Измайлов.

– Однако мы тут кое с кем поговорили, и никто доброго слова о Крапивине не сказал, – заметил капитан. – Все поминают его особняк, говорят, что ни один вопрос у него нельзя было решить просто так…

– Вот это верно, – подтвердил свидетель. – Пустым к нему не стоило заходить. Обязательно надо что-то принести. И с каждым годом расценки повышались.

– А еще говорят, что главные деньги он получал, когда распределял участки, которые люди хотели получить, чтобы подсолнечник сеять…

– Да, главные деньги он на подсолнухах набирал, – отвечал Измайлов. – С этими участками он ни за что не хотел расставаться. Даже норовил отобрать эти земли у тех людей, которые там давно хозяйствовали. На этой почве у него кое с кем конфликты случались…

– С кем же, интересно? – заинтересовался Гуров.

– Например, с Виктором Максимовым, – отвечал Измайлов. – Семья Виктора еще с совхозных времен владеет участком возле дальнего леса. И он, Виктор, первым стал сеять подсолнечник. И хорошие деньги на нем зарабатывал. Так Крапивин нанял каких-то крючкотворов, и те раздобыли документы, что вроде Максимов неправильно этой землей пользуется. У них большой конфликт был!

– А потом что? – спросил Никитин. – Чем все закончилось?

– А потом как-то все улеглось, – объяснил фермер. – Участок у Максимова остался, он и сейчас на нем подсолнух сеет. Наверное, он хорошие отступные Крапивину дал, и тот от него отстал.

– А ты не видел в селе в последнее время незнакомых людей, которые бы интересовались Крапивиным? – спросил Гуров.

– Что-то не припомню таких, – отвечал Измайлов. – И потом, я далеко от крапивинского дома живу. Здесь о нем никто спрашивать не станет.

Оперативники задали еще несколько вопросов, но было ясно, что свидетель высказал все, что знает. Напоследок Гуров спросил, где искать дом Виктора Максимова. Измайлов показал дорогу, но заметил, что Виктор Максимов «полуночничать не любит, сейчас уже спит». Так что Гурову пришлось отказаться от намерения продолжить беседы с жителями Больших Копен.

Обратно в город ехали уже в темноте. Теперь ничто не мешало Никитину высказать свои соображения по поводу суждений, услышанных от жителей села Большие Копены.

– Смотрите, что получается, – говорил капитан Гурову. – По сути, эти люди нам объяснили причину, по которой был убит Крапивин. Из-за денег его убили! Может быть, это сделал тот же Максимов, о котором нам сейчас рассказали. И теперь я понимаю, почему в доме Крапивина не было признаков ограбления: главу администрации убили вроде как из идейных побуждений. Жадный он был, Крапивин, тянул деньги из односельчан. Вот они его убили, а деньги, которые он скопил на поборах, забрали. Остальное не хотели брать. Как вам такая версия?

– В чем-то эта твоя версия совпадает с реальностью, – согласился