Шрифт:
Закладка:
Соня наблюдала за отношениями в классе с изумлением и затаённым страхом. В её предыдущей школе такого не было. Случались небольшие стычки и ссоры, но на фоне травли под руководством Олеси всё это выглядело безобидным баловством. В Анапе бок о бок учились дети из состоятельных семей и не очень, но не пересекались, словно существовали в разных вселенных. Как говорила Соня: знали своё место. Она с первого класса слыла лучшей ученицей и самой красивой девочкой в школе и не особенно вникала в проблемы середнячков.
Олеся же вела себя как Червонная королева из сказки Кэрролла. С виду аккуратная ухоженная куколка умела плеваться ядом и профессионально унижать неугодных ей подданных. Если бы могла казнить, то подписала бы не один смертный приговор. Соня впервые засомневалась, нужны ли ей регалии школьной элиты. Скорее всего, за них придётся заплатить высокую цену. Олеся свой трон просто так не уступит. А тут ещё и Марк объявился, ещё один претендент на лидерство. Пожалуй, без собственного войска из обожателей ей не обойтись и стоит пересмотреть план завоевания школы.
Странно, но никто не жаловался на Олесю. Та же Кристина терпела, бродила тихой тенью, на перемене искала людные места или оставалась в классе, если там был учитель. За помощью к директору не шла. Может, это было частью её веры? Прощать каждый день и подставлять другую щёку. Другого объяснения Соня не находила. Бублик не проявлял такого уж смирения, всегда кусался в ответ, не соглашался с ролью побитой собаки, но, опять же, не доносил на Олесю даже классному руководителю.
Уже к концу недели Соня поняла, почему никто из обиженных учеников не просит помощи. Учительница сама оказалась объектом травли. Но не такой прямолинейной, а изощрённой и слегка завуалированной под пошлые шуточки.
Всю неделю Соня тайно наблюдала за Марком, делая вид, что его не существует. Вокруг него и так вился рой любезных одноклассниц. Внимания ему и без неё хватало. На переменах он почти всегда уходил и пропускал большую часть Олесиных выпадов. Создавалась впечатление, что он нарочно не вливается в класс, сохраняет дистанцию и не ищет дружбы. Его вполне устраивало собственное общество. Понравиться или стать лидером он не пытался, просто-напросто уже считая себя таковым. Это показное безразличие к школьной иерархии Соню жутко бесило.
На уроке биологии Марк сидел через проход справа от Сони. Между ними повис целый метр пустого пространства, но она ощущала его присутствие острее, чем на уроке истории, когда парень сидел за её спиной. Боковым зрением Соня несколько раз ловила его взгляд. И ей это не понравилось. Там не было восхищения, к которому она привыкла. Скорее насмешка и любопытство.
Маруська Игоревна рассказывала про механизмы эволюции и бродила между рядами, взволнованно размахивая руками. Ученики слушали вполуха. Почти весь ряд у окна разомлел на солнце и растёкся по партам, некоторые записывали, большинство же занималось чем-то своим, видимо, более важным. В кабинете стоял гул напряжённого шёпота.
Маруська Игоревна прошла мимо Сони, слегка зацепив взглядом страницу её тетради, улыбнулась, выражая одобрение. Ещё бы, Соня конспектировала быстро и красиво, не забывая выделять термины цветными ручками.
Стараясь не поворачиваться в сторону Марка, Соня лениво проследила за передвижением учительницы, только успела подумать, что при такой выдающейся пятой точке ей не стоит носить облегающие вещи, как с задней парты кто-то озвучил её мысль.
– Вот это жопа.
Маруська Игоревна на секунду запнулась. Её плечи окаменели, шея покраснела. На дерзкую реплику она не отреагировала. Почти сразу продолжила рассказывать о возникновении и развитии жизни на Земле. Правда, её голос немного дрожал. Соня присмотрелась и разглядела поверх серой юбки учительницы, прямо на ягодице, алый опечаток большой ладони. Кто-то умудрился пощупать Маруську и, судя по цвету, было в этом что-то наглое, пошлое, сделанное без согласия. Такой неоново-яркий, словно сигнал светофора, цвет носили следы насилия.
Класс сдержанно засмеялся, кое-где смешки прозвучали громче, по кабинету эхом пронеслась неприятная фраза. Соня оглянулась, столкнулась взглядом с Костей. Надо же, его имя она запомнила. Крупный и какой-то нелепый детина с кустистыми не по возрасту бровями и несоразмерно огромными руками. Он нагло улыбался, откровенно демонстрируя авторство реплики. Костя частенько брал на себя роль исполнителя воли Олеси. Осуществлял все её грязные поручения. У него не хватало воображения придумывать гадости, но исполнял он их с большим удовольствием и старанием.
Смешки постепенно утихли, Маруська Игоревна вернулась к столу и, опустив учебник, обвела класс несмелым взглядом. Нарочно прошлась по макушкам, чтобы не смотреть никому в глаза.
– Какие у вас будут вопросы?
С последней парты вновь взметнулась рука. Соня видела, как несколько минут назад Олеся передала Косте записку. Много же ему понадобилось времени, чтобы прочитать и запомнить.
Учительница нехотя кивнула.
– Да, Костя, что ты хотел спросить?
– У меня вопрос насчет эволюции, можно?
Соня удивлённо приподняла брови, ученики зашептались, даже Маруська Игоревна изумленно выдохнула.
– Задавай.
– Выживают те виды, которые больше других приспособились, так? Вот интересно, какие преимущества перед другими особями даёт большая задница?
Учительница застыла, от необходимости отвечать и хоть как-то реагировать её спас прозвучавший звонок, правда, его почти заглушил хохот учеников. Костя вскочил и поклонился, довольный произведенным эффектом, потом развернулся к Олесе. Получив от неё одобрение в виде воздетого вверх большого пальца, расплылся в широкой улыбке.
Маруська Игоревна, пунцовая, как томат, убежала в подсобку и захлопнула двери. Соня задержалась, собирая высыпавшиеся из пенала ручки. Застёгивая рюкзак, увидела, что Марк тоже не ушёл, стоит в проходе, гипнотизируя двери, за которыми скрылась учительница. На его лице читалась жалость и замешательство. Кажется, обычаями нового класса он был удивлён не меньше Сони и сейчас явно колебался между желанием уйти и узнать, что там с учительницей и не наложила ли она на себя руки после такой неприятной сцены.
Он приблизился на шаг и наконец решился.
– Соня…
– Кайла, – тут же перебила она, отчего-то жутко заволновавшись. Марк впервые обратился к ней.
– Кайла, – хмыкнул он, – мне не совсем удобно тревожить Марию Игоревну, скорее всего, она сейчас плачет, не могла бы ты заглянуть к ней? Предложить воды или, может, платок.
Соня нахмурилась, увидела в проёме дверей силуэт Кости и решительно покачала головой.
– Она сама виновата, надела облегающую юбку, будто нарочно напрашивалась на подобную шутку. К тому же совершенно не умеет поддерживать дисциплину. Чем раньше она поймёт, что ей не место в школе, тем лучше.
