Первым ее всегда поздравлял Пласид. Вручив неизменно большую коробку, он брал дочь на руки. Замирая так недолго, ставил обратно на пол и с болью в глазах отворачивался.

Лени желали быть хорошей девочкой. И до самого вечера просили где‑нибудь погулять.

Блуждая по словно опустевшему дому, Хелена чувствовала себя ничтожеством. Даже в солнечный день погода за окнами казалась ей хмурой, свет – посеревшим и выцветшим. Из года в год она позволяла себе в этот день садиться прямо на пол и подолгу наблюдать за небом из окон, напоминавших решетку.

Все равно никто не обращал ни на ее манеры, ни на нее саму никакого внимания.

В год, когда ей исполнилось десять, ее привычно усадили во главу стола. Напротив отца, который из-за сотен блюд и сосудов казался далеким. Они ведь даже не ее день рождения праздновали.

За все это время к девочке так никто и не обратился – лишь слуги несколько раз предлагали закуски и сладости, на что она лишь отрицательно качала головой.

Все всегда одеты, как на похороны.

Спустя несколько минут к ней все же обратилась какая‑то смуглая темноволосая женщина. Та сидела по правую руку от отца – слишком далеко, Хелена даже ее лица рассмотреть не смогла.

– Моя волшебная, может, ты хочешь что‑нибудь сказать?

Девочка хотела.

Хелена медленно встала, ножки стула протяжно заскрипели по дереву. Она оперлась руками о мягкие подлокотники и встала на стул.

Гости притихли.

– Я очень хочу сказать всем, что… – Она поджала на секунду губы, чтобы затем выпалить: – Что… Я вас ненавижу!

Присутствующие стали беспокойно шептаться, Пласид привстал от растерянности.

– Я вас всех ненавижу!

В этот день ей даже подруг не разрешали позвать, дабы те не шумели. Только на следующий вечер им накрывали праздничный ужин в детской, но никогда – за общим столом.

– Хочу, чтобы вы все умерли!

Слезы текли сами собой, брызнувшие внезапно, словно она прикусила ненароком язык. Девочка обхватила себя руками, медленно оседая обратно на стул.

Она ведь никому не нужна, правильно? Хелену никто не любит. Даже ее праздник им в тягость.

«Я вас ненавижу!»

* * *

По лицу Хелены стекали холодные капли. Приоткрыв глаза, она увидела Люси, машущую над ней веером. Боковым зрением мадемуазель заметила также нескольких камеристок, толпящихся в дверях, и отца, меряющего шагами спальню.

– Ну вот, я вам говорила, что это от переутомления, – обратилась к Пласиду экономка, – молодая госпожа из-за всех этих визитов с утра не ела.

– Я упала в обморок? – Хелена потрогала мокрую холодную тряпку на голове и попыталась привстать. – И где те женщины, уже уехали?

– Кажется, дамы почувствовали вину за случившееся, и как только мы перенесли тебя в спальню, обе откланялись, – вздохнув, произнес Пласид.

– И они ничего мне не передали? – Девушка поникла, понадеявшись на благодарность за оказанные услуги.

– Нет, почему же? – замялся месье де Фредёр. – В качестве извинения мадам Пэти предложила составить ей компанию в отдыхе на лодках. Но тебе ведь нездоровится, я думал сообщить об этом ближе к вечеру.

– Да прекрасно я себя чувствую! – Хелена подскочила. – Когда и где они начинают? Отец, я очень хочу покататься на лодках!

Несколько секунд Пласид стоял в замешательстве.

– Если ты уверена, могу дать телеграмму. Они даже предлагали прислать за тобой карету.

Девушка радостно взвизгнула и захлопала в ладоши.

– Нет уж, папá, пусть обязательно за мной пришлют! Я давно не ездила в чужих экипажах. Теперь нужно будет выбрать подходящий для прогулки наряд!

– Не забудьте предупредить меня о своем выборе, мадемуазель, – сказала Люси, – нужно будет успеть подготовить платье.

Все вышли из комнаты, казавшейся теперь еще более просторной и светлой. Хелена, не сдерживая восторженной улыбки, подумала, что к ней наконец приходит жизнь, о которой она мечтала с самого детства.

Аркан XIX

Во сне Хелена вместе с уже знакомой странной женщиной стояла по щиколотку в покрытой пламенем воде. Всюду плавали чайные блюдца, бокалы и цветочные лепестки. За спинами дам полукругом возвышались четыре горящих столба, увешанных тлеющими растениями.

Дама прижимала к груди античный кувшин и улыбалась.

– Тебе предстоит встреча с пажом жезлов, моя волшебная. – Женщина подлила им под ноги огня из сосуда. – Понимаю, тебе самой эта масть ближе. Однако надеюсь, что пламя не выжжет вас обоих, хотя решение принимать тебе. Лишь об одном предостерегу: не оставляй умеренности. От трагедии тебя отделяет единственное число. Прошу, не приближайся к порогу следующего.

После этих слов дама окунула палец в кувшин и, нарисовав Хелене на лбу число 14, толкнула девушку в воду.

И сон оборвался.

* * *

По словам Пласида (сама Хелена совершенно не ориентировалась даже на небольших расстояниях от дома), путь от Мёдона до Сены должен был занять от полутора до двух часов. Хелена не знала, сколько времени прошло с тех пор, как она, одетая в белое платье с длинной вишневой мантильей, с горделивым удовольствием села в карету. Казалось, что монотонная тряска длится целую вечность. Девушка старалась отвлечься от мыслей о возможном опоздании, любуясь окрестными видами. Однако за окном почти всю дорогу тянулись унылые и однообразные оливковые поля.

Надеть одно из украшенных монистами платьев Хелена не рискнула – не до конца понимая, чего окружающие ожидают от ее амплуа ясновидящей, она боялась превратить свое появление в травестию. Ранее Хелена никогда не путешествовала в экипаже одна, было непривычно ехать в глухом безмолвии, нарушаемом лишь цоканьем копыт и редким треском камней.

Девушке вспомнились дни, когда отец брал ее на могилу матери. Он становился равнодушным ко всему, что происходило вокруг. Всю дорогу до кладбища Пласид с тоской смотрел в окно, задумчиво поджимая губы, пока дочь ерзала в неудобном траурном платье. Отказаться от поездок получилось, лишь когда детские истерики переросли в холодный взрослый отказ. Уже более пяти лет месье де Фредёр совершал эти паломничества самостоятельно.

От воспоминаний неприятно заныло в груди. Хелена потерла виски, стремясь отогнать подобные мысли. Сейчас ей не придется скучать на холодной скамейке одного из старых кварталов Пасси [8]. Не нужно мерзнуть в ожидании отца, склонившегося над крестом. Иногда к Пласиду подходил высокий седовласый мужчина в цилиндре, и Лени приходилось часами слушать их тихий разговор, переполненный долгими паузами.

«Меня ждут не мертвецы, а лодки, кавалеры и реки шампанского!» – решительно уверила себя девушка в момент, когда экипаж