Я стала плавно притормаживать, пока, наконец, и вовсе не остановилась. Вереница машин замерла впереди, а сзади тотчас же выросла практически такая же. Все начали сигналить, люди стали выскакивать из своих машин, хлопали двери. Водители возмущались и махали руками. Сестрица нехотя проснулась и сейчас потирала лицо ладошкой:

— Чего стали-то? Санитарная остановка? Так я за курицей полезла…

— Кому что! — возмутилась я, — Авария впереди, вон дым валит… Наверное, горело что-то. Отсюда не видно. Блин, сейчас застрянем тут до ночи. И ладно бы хоть чуточку дальше! Тут через пятьсот метров заправка, кафе. Хоть бы время убили. Ну и в туалет, само собой…

Маня заинтересовалась аварией, высунулась в окно и, ничего не разглядев со своего места, решила пойти на разведку. Я тоже вышла размять ноги, потому что поняла: стали мы надолго. Перед нами расположился новенький черный «Лендкрузер», тачка моей мечты, из которого тоже вышли два хмурых типа в солнечных очках. Пока я любовалась их транспортным средством, один закурил, а второй принялся смачно материться и кому-то звонить. Я вздохнула и понимающе покивала головой: понятное дело, кому хочется тут торчать в темноте?

Маня прошла еще немного вперед, а я оглянулась и вздрогнула. Сзади нас стоял здоровенный черный катафалк с трогательной надписью в вензелях — «Прощальный кортеж».

За рулем этого произведения искусства сидел какой-то на редкость придурковатого вида тип и зазывно мне подмигивал. Его довольная круглая рожа как-то не вязалась с оформлением и прямым назначением машины. Катафалк как-то больше ассоциируется со слезами и скорбью. Хотя, если он водитель, не плакать же ему постоянно, в самом деле?

Рядом с ним сидел такой же придурок, только помельче, и так же противно скалил зубы. Решив, что я заинтересовалась их персонами, оба синхронно помахали мне и принялись ржать. Я фыркнула и отвернулась, чтобы не смотреть на эту парочку. Вот уж кому ничего не способно испортить настроение! Повернувшись, я смогла с прискорбием констатировать, что, пока я лицезрела этих клоунов, Марья умудрилась найти себе неподходящую компанию. Впрочем, как всегда.

Двое хмурых типов из Крузака, видимо, пошли вперед выяснять, чего ждать от жизни. А их третий товарищ, в стельку пьяный парень с вьющимися волосами, завязанными сзади пучком, стоял на корточках перед Маней. Подойдя ближе, я поняла, что он что-то пытается ей втолковать. Судя по открытой задней двери машины, вывалился он прямо оттуда.

Надо же, такой пьяный, а как-то дополз до сестрицы. Я поспешила на подмогу, но меня опередили его товарищи, выбежавшие из-за тачки и схватившие его под руки. Затолкав страдальца назад в машину, они захлопнули дверь и недовольно переглянулись.

— Вот это ваш товарищ нализался, — присвистнула Маня, попросив у одного из них закурить. С этой привычкой она, как и я, боролась давно, но безуспешно. — Нес какую-то ахинею, не разберешь даже. Вроде помочь просил. Может, ему воды надо? Страдает человек…

— Перебьется, — грубо ответил бритый налысо водитель, помогая Мане прикурить.

— Чего там? — спросила я, имея в виду аварию, и махнула рукой вперед.

— Чего? — испуганно переспросил второй тип, судя по всему, кавказец, неожиданно высоким голосом, а бритый пробасил в ответ: — Ты про аварию? Сказали вроде, что через полчаса двинемся. А дружок наш… того, выпил немного… Не обращайте внимание. Если он и болтал чего, так что с пьяного возьмешь?

— Ага, — пискнул второй и почему-то нервно задергал глазом, закуривая.

Я пожала плечами, демонстрируя полный пофигизм к чьим-то выкрутасам, и потянула Марью в машину. Лучше и правда пока перекусить, раз уж выдалась внеплановая остановка.

Когда мы садились в машину, я вновь заметила двух придурков из гробовозки. Они по пояс высунулись из окон и явно пытались подслушать наш разговор, демонстрируя повышенную заинтересованность нашими с Маней персонами. Девушки мы, конечно, ого-го, особенно в новых сарафанах, но эти типы явно не нашего поля ягоды. Еще не хватало, чтобы они увязались за нами следом.

Обо всем этом я и поведала Мане, которая разливала кофе из термоса и хмурилась.

— Чего хмуришься? Ну, постоим немного…

— Да парень этот, что из машины вывалился, покоя не дает. Жалко его. Дружки ему небось и воды не нальют. А с перепоя оно первое дело, — со знанием дела добавила она, прикладываясь к минералке.

Я пожала плечами, а Марья продолжила:

— Да и странный он какой-то. Вроде Олей меня называл. Белочка, видимо. Помнишь, как дед наш бабулю Кармелитой по пьяни величал, прости Господи. А этот за ноги мне цеплялся, на своих-то не стоял, все за мою сумку хватался. Бедолага. Вроде симпатичный такой, я кучерявых страсть как люблю.

— И когда ты успела его рассмотреть? — хмыкнула я. — Не спер хоть ничего? А то, как всегда, без паспорта останешься. Может, вы и номерами телефонов обменялись?

— Да нет, он что-то бормотал, типа «меня убьют…». Кого он имел в виду? Своих дружков?

— Скорее всего, он имел в виду спиртные напитки или наркоту. Они его и убьют, если не перестанет злоупотреблять. И нам бы не мешало завязать. Башка до сих пор трещит.

— И все-таки как-то он странно выглядел. Словно били его, что ли? Вывалился из двери мне под ноги, пока те бегали вперед. Может, они его в заложники взяли? — принялась фантазировать сестрица.

— Не начинай, а? И так тошно. Едут три дружка отдыхать, может, по пьяному делу наваляли друг другу. А потом помирятся и будут песни под гитару орать. Дался тебе этот кучерявый. Денег куры не клюют, вот они и пьют без памяти. Может, он вообще под наркотой.

Тут мои размышлизмы пришлось прервать, потому что из багажника внезапно раздался протяжный вой. Мы подскочили, облившись кофе из стаканчиков, а я даже помянула черта.

— Это что? — испуганно спросила сестрица и повертела головой. — Колодки?

— Голосок больно знакомый.

— Валерка спрятался в багажнике? — пошутила Маня.

— Что-то мне подсказывает, что это Санек, — хмуро ответила я, открывая дверь и направляясь к багажнику.

Открыв его, я смогла лицезреть своего кота, который