— Надо было конфет купить для твоей сестры, — промямлил Перепелкин.

— Не надо, — сказала Катя, когда они вышли из лифта. — Я тут знаю укромное местечко, пошли.

Они поднялись куда-то выше, Катя прислонилась к двери, ведущей, наверное, на чердак, и расстегнула пальто.

— Тут тепло! — сказала она.

Перепелкин тоже расстегнул пальто, и они стали целоваться. Целовались долго и неумело. Потом Перепелкин оторвался и посмотрел на Катино лицо. Помада на губах размазалась, мясистые щеки пылали и казались темными в этом «укромном» уголке.

— Ты чего? — спросила она. — Испугался?

Перепелкин вдруг понял, что дальше ему неинтересно. Что он никогда не полюбит эту Катю. И что ему неинтересно, с кем еще она целовалась возле этой чердачной двери. Не было ревности, не было чувства, не было желания. Вернее было желание уйти отсюда и никогда ей больше не звонить.

Катя все это почувствовала и стала застегивать пальто.

— Странный ты какой-то, — сказала она. — Но, дело твое. Соскучишься — звони. Я к сестре, а ты куда хочешь!

И она ушла.

Перепелкин потом часто вспоминал этот вечер, жалел, что остановился на самом интересном месте, но Кате не звонил.

Перелом

В последний школьный год к Перепелкину неожиданно пришла взрослость. Нет, ума не прибавилось, но он вдруг потерял интерес к дворовым посиделкам, выяснению, кто в какой компании и какие у кого с кем отношения.

Откуда это пришло — Перепелкин не знал. Просто он однажды проснулся и стал думать. Думать в таком возрасте было сложно. Чего-то голове не хватало: то ли знаний, то ли опыта, то ли извилин… На ум приходили афоризмы и мудрости посиделок. Воспроизвести их на бумаге невозможно. Перепелкин не вспомнил ни одной, где все слова были бы литературные. А если перевести «посиделкины» мудрости на литературный язык, то получалось тоскливо и нравоучительно.

Вот это была первая мысль, которая сформулировалась в то утро: вся философия жизни Перепелкина не может быть описана литературным языком!

Воодушевленный, он стал думать дальше, но вторая мысль так и не родилась. Но и этого ему хватило. Перепелкин понял, что надо что-то менять, и решил сходить в районную библиотеку.

Комментарий автора

Я не стал публиковать многие рассказы Перепелкина о том времени. Там были еще девушки, драки с «девятиэтажниками», описание посиделок в подъезде на ступеньках. Читатель легко все это может представить и без моего знакомого. В его рассказах ничего не было о родителях и учителях. Я так понял, что их роль в жизни Перепелкина была минимальной. Родители ему не особенно мешали, и в благодарность он тоже старался не часто попадаться им на глаза. Жизнь его катилась без особых надрывов и переживаний. И тем более удивительным показалось мне его утро, когда Перепелкин подумал, что живет как-то не так.

Перепелкин в библиотеке

В библиотеке Перепелкин увидел худенькую девушку-библиотекаря с зачесанными назад светлыми волосами, огромными зелеными глазами, маленьким носиком и непропорционально большим ртом. Больше никого в библиотеке не было.

— Вы новенький? — спросила библиотекарь, наблюдая растерянность Перепелкина.

Ему было от чего растеряться. За спиной девушки уходили в темноту огромные полки с книгами, справа стояли столы с уютными лампами. Лампы были старыми, времен молодости его родителей, со стеклянными абажурами и массивными подставками. Стулья были обиты чем-то светлым, на подоконниках стояли цветы, занавески были чистыми, не пыльными, как могли бы быть в казенных заведениях.

— Уютно тут у вас, — сказал Перепелкин. — Чисто и нет никого.

— Вечером придут, — пояснила девушка. — У меня очередь на литературные журналы, за ними все сюда ходят.

— А что там пишут такого? — удивился Перепелкин.

— Там стали печатать то, что давно написано. А что вас интересует?

Перепелкина вдруг перестали интересовать книги. Он смотрел на девушку и чувствовал, что она удаляется от него. Странное такое ощущение. Сидит девушка за столом и постепенно становится какой-то далекой, недоступной. Слишком уж она была хороша! Перепелкин посмотрел на свои ботинки, забрызганные грязью, и ему стало совсем не по себе.

— Как вас зовут? — вдруг спросил он.

Это даже не он спросил, а кто-то другой, кто сидел в нем и верил в чудеса. На вид девушка казалась ровесницей Перепелкину. Он увидел, что она немного покраснела.

— Наташа, — почти прошептала она.

— А меня Денис, — сказал Перепелкин и протянул руку.

Наташа коснулась его руки, потом резко отдернула свою и стала листать какой-то журнал у себя на столе.

— Так что вас интересует? — спросила она, не поднимая глаз.

— Я сегодня решил начать новую жизнь! — ляпнул Перепелкин. — Мне бы руководство какое!

Большего идиотизма он придумать не мог. Вернее, Перепелкин вообще не мог ничего тогда придумать. Слова рождались без его контроля.

Наташа подняла глаза и улыбнулась.

— А чем вас не устраивала старая жизнь?

— Пиво, портвейн, водка, плохая компания, женщины…

— Карты, шальные деньги? — продолжила Наташа.

— С деньгами швах! Не хватает даже на портвейн!

— Вам нужна буржуазная книга «Как стать миллионером»?

— Нет, мне бы о смысле жизни. Может, тогда и миллион не понадобится.

— Говорят, что смысл жизни в любви.

— Ну тогда давайте про любовь. Вам лично что нравится?

Наташа задумалась.

— Пожалуй… «Дворянское гнездо» Тургенева. Но там больше про женскую любовь. Но это мое понимание…

— А если не про любовь, а про цель жизни? Чтобы утром просыпаться и не думать, зачем этот день мне нужен? Или точнее: зачем я нужен этому дню?

— Рановато у вас такие мысли появились!

— А у вас есть цель в жизни? Вы сами видите ее смысл? По утрам вас ничего не мучает?

«Нет, зря я так спросил! — подумал Перепелкин. — Какая у нее цель в жизни, что я привязался к человеку?».

Но Наташа заулыбалась.

— Мучает будильник. И чувство долга. А цель у меня не глобальная, а простая, текущая. Я хочу накопить денег и поехать с подругой в августе на Черное море. Я там была уже два раза и мне очень понравилось!

Перепелкин почувствовал, как в сердце что-то кольнуло. Он представил, сколько на Черном море будет желающих познакомиться с девушкой — обладательницей таких огромных зеленых глаз. Он взял какую-то книгу, лежавшую на столе, и стал листать.

— Возьмите «Два капитана» Каверина, — предложила Наташа. — Там как раз про цель в жизни. Или «Монте-Кристо». Там тоже у героя цель, правда, не такая благородная, как у Каверина.

Вторую книгу Перепелкин читал. И еще смотрел кино «Два капитана». Он стоял и чувствовал, что теряет время. Никаких книг брать с собой он не хотел, а о чем говорить с Наташей дальше, не знал.

— Я потом зайду! — сказал Перепелкин. — Когда пойму, что мне надо: цель в жизни или понять ее смысл.

На улице моросил осенний дождь. Перепелкин шел домой, не обращая внимания на лужи, и вспоминал огромные глаза Наташи.

«Дурь какая-то! — думал он. — Что я там наболтал, куда меня понесло?».

Если честно, то ему хотелось выпить полстакана портвейна и лечь спать, чтобы забыть и дурацкое философское утро, и Наташу, и это чертову библиотеку, куда его занесла какая-то нечистая сила.

Тем временем дождь усилился, и Перепелкину пришлось прибавить шагу.

Новая жизнь Перепелкина

На следующий день Перепелкин стал прислушиваться, о чем говорят учителя. Синус от косинуса он отличал с трудом и вообще был уверен, что для нормальной жизни можно обойтись без этих премудростей. На уроках литературы они, как оказалось, уже перешли к советскому периоду и изучали Маяковского. Перепелкин взял у Тамарки, соседки по парте, томик его произведений и нашел там стихи про любовь. Оказалось, что это состояние, когда хочется с утра до ночи рубить дрова. Перепелкин ткнул пальцем в это место и спросил Тамарку, что это значит. Та ответила, что Перепелкину этого никогда не понять, и отобрала книгу.

В библиотеке он больше не был. Один раз попытался встретить Наташу после работы, прождал ее около часа, спрятавшись за голый куст сирени. Она вышла не одна, с ней шел какой-то парень в куртке-«аляске». Он ей что-то рассказывал, Наташа