Глава 2.

День 4.

-Джини, доброе утро, детка, – папа с осторожностью будит меня, потому что знает, если меня напугать, дело может кончиться переломом.

-Ты? А разве ты .. не должен быть на работе?

-Я остался специально для того, чтобы подвести тебя до школы, поэтому, у тебя есть всего лишь десять минут на то, чтобы умыться, одеться и привести себя в человеческий вид.

-Поняла.

Я с радостью поднимаюсь с постели и принимаюсь бегать по комнате в надежде, что в таком бешеном состоянии я что-то успею. Из рук падает телефон. Я как можно быстрее складываю в портфель свои листы с домашней работой, и пару книг, на случай, если в школе будет опять скучно. Одеваюсь, и бегу в ванну. Как можно скорее чищу зубы, умываю лицо и наношу незаметный слой тональной основы, чтобы хоть как-то скрыть свои синяки под глазами.

-Я готова! – кричу я.

-Отлично! Ты прямо как солдат, только не за сорок пять секунд, а за восемь.

Я смеюсь.

-Я старалась.

Беру свой портфель и спускаюсь вниз.

-Ну, что, пошли? – спрашивает меня папа.

-Стоять! Я для кого готовила завтрак? – мама останавливает нас на половине пути и смотрит в глаза каждому.

-Бет, я перекушу на работе.

-А я возьму свой завтрак с собой, – говорю я и достаю из холодильника вчерашнюю еду.

-Совсем совесть потеряли. Я встаю в такую рань, чтобы приготовить им еду..

Я не знаю, что она говорила дальше, потому что мы уже давным-давно сели в машину и мчались по дороге в школу. Сумасшедшее утро. Хотелось бы, чтобы и день был таким же.

****

В школе всё как обычно. Все ходят парами, а Джина ходит одна. Чувствую себя какой-то одинокой и брошенной. Даже, может быть, никому и ненужной.

Урок математики обещает быть напряжённым и злым. Математичка, миссис Гиберсон, уже с самого моего прихода смотрит на меня косо.

Раздаётся звонок на урок. Все заходят в класс.

О, да, забыла вам сказать, у меня теперь есть новое и почти постоянное место в кабинете математики. Место с Ошером. Тем парнем, что прямо-таки течёт от того, что что-то считает, вычитает, делит и умножает. Больной придурок.

-Присаживайтесь! – говорит Гиберсон. – Попрошу всех вас показать мне домашнюю работу, которую я поручила раздать Реджине МакАльпин  и Риду Ошеру.

Все уставляются на меня, а точнее не все, а только та половина, которая не получила домашнего задания от меня.

-Миссис Гиберсон, – говорю я, – я передала листы вон тем парням.

-Почему? Задание было поручено тебе, а не Риджинту и Клинту.

В классе проходит гул.

-Ну, хорошо, в этот раз я тебе прощаю, но чтобы в следующий раз, когда я поручу раздать тебе листы с домашней работой, ты обязана будешь это сделать. А вам ребята, предстоит распечатать листы друг у друга с предыдущей работой, я уверена, что у большинства у вас, в тех листах ничего не написано…

Все начинают гудеть и косо смотреть на меня.

Время уравнений. Я всегда ненавидела их. Вообще ненавижу математику. Считать, умножать, делить в уме... Такое чувство, что этот предмет вообще не для меня создан. Мне бы на историю или хотя бы посидеть на литературе, а математику я и так не знаю, да и знать не хочу. Что за дураки в ней разбираются? Я погружаюсь в свои мысли и не замечаю, как меня вызывают к доске.

-..Реджина МакАльпин, ты совсем оглохла? – спрашивает меня математичка.

-А?

-Иди к доске!

Я перевожу глаза на доску и вижу огромнейшее уравнение. Мои ладони холодеют. Я знаю, что сейчас конкретно облажаюсь, но я облажаюсь в два раза сильнее, если откажусь выходить. Я неуверенно поднимаю своё тело из-за парты.

-Давай.. – поторапливает миссис Гиберсон, – давай быстрее..

-Хорошо..

Делаю шаги к доске. Беру мел. Сердце бешено стучит.

-«Успокойся, Джина, всё будет хорошо. Наверняка в этом классе найдётся тот, кто тебе поможет..» – пытаюсь успокоить себя этой мыслью, но мои незнания в математике берут верх.

-Ну, Реджина МакАльпин, – говорит математичка, – я долго буду ждать от тебя ответа? Посмотри, все дети уже давно решили и ждут, пока ты что-то начнёшь делать…

Я не обращаю внимание на её глупые реплики, более того, я всем телом пытаюсь абстрагироваться от всего этого напряжения.

-«Так, Джини, просто действий по плану: решай что-нибудь до тех пор, пока кто-то не устанет от твоего присутствия около доски или не умрёт от твоей тупости..»

-Хорошо, я вижу, тебя пугает эта тема. Ну, давай попробуем вместе… Итак, посмотри на эти цифры и корни, ты ничего не хочешь с ними сделать?

-Нет, – отвечаю я и все начинают ржать.

Миссис Гиберсон выдыхает.

-Очень тяжело мне придётся в этом году..

Шла десятая минута моей попытки что-то решить. Взяв себя в руки, я сделала не меньше трёх действий, но, кажется, это было бесполезно и я тупо вычитала и умножала цифры. Наконец, из моих уст доносится ответ:

-Ответ получился минус пятнадцать.

-Дети, – обращается математичка к классу, –  у вас такой ответ?

Все дружно отвечают «нет».

-Садись, МакАльпин, за сегодняшний урок у тебя неуд.

Прохожу на место и с испорченным настроением начинаю рисовать каракули на полях в своей тетрадке. Вдруг, ко мне на парту приземляется клочок маленькой бумажечки. Я знаю что это. Это моё клеймо. В старой школе мы новичкам кидали точно такие же, чтобы поскорее избавиться от них или же навсегда «сломать» им школьную жизнь. Разворачиваю клочок и читаю чёрным по белому: «Лохушка». Вот и всё. Теперь перед новыми друзьями, знакомыми, я выставлена полным посмешищем. Комкаю этот ничтожный листик и кидаю назад. Слышу на задних партах крик.

-Ай! – какой-то мальчик крикнул это так отчётливо, что заставил прервать учителя, который ввязался в спор с учеником.

-Что случилось?

-Она, – он показывает на меня, – кинула в меня этой бумажкой и попала в глаз!!

-Это правда, Реджина?

-Я случайно. Извините, но на затылке у меня нету глаз.

-Сейчас же подними бумажку и отправляйся к директору! – повышает голос Гиберсон.

Я вздыхаю, делаю всё по указаниям, собираю вещи и ухожу из класса прямо к директору.

Нахожу дверь кабинета директора. Стучу.

-Да-да?

-Директор.. – я