Правда, такие вещи не срабатывали, если владелец здания устанавливал «0 энергию» в помещении, там где законы силы не применимы. У меня в машине и в пианино 0 энергия, никто не проберется.

Глиста смеялся, у него очень громкий, надрывной смех, как будто шавка выла на луну.

При моем появлении отвлеклись от занятий, но я кивнул, чтобы продолжали. Сам в стороне ожидал дальнейших действий.

— Глянь, вены как надулись! Не переборщи, — озвучил Глиста. О, понятно.

Вяло, не охотно двинулся поближе к событиям. На стуле по центру со связанными руками Колдун или, как его малышка называла. Этакий боров для Бастарда. За спинкой стула перевязаны запястья прочным ремнем, кожа сгорбилась от натуги, будут ссадины после зажима. Эх, не жалел, он их видно. Не жалел.

А я ведь обещал своему Бастарду, что никто не пострадает, но она сама виновата, надо было вернуться, а не убегать. Придется заново наш договор подписывать и на этот раз очень долго, и вырубиться ей не позволю… залюблю до смерти, пока не взмолится о пощаде, но и тогда не остановлюсь. Хочу быть в ней, ощущать свою власть.

Я не мог раньше, а сейчас тем более не в состоянии контролировать эту жажду. Моя холодная вода. Еще сильнее хочу её.

Отвлекся на смех подчиненных.

— Дыши, дыши парень, — Глиста хлопнул по плечу Колдуна, на моих глазах снял с головы парня простой полиэтиленовый пакет и со смешком продолжил: — Ну как? Глюки, да? — улыбался своими кривыми зубами.

— Уйди! — коротко приказал Глен. — Колдун, как не вспомнил?

Тот кажется отрицательно покачал головой, лицо покраснело, вены надулись на шее, висках, глаза налились красными прожилками. Дышал грубо и очень глубоко, словно с силой пропихивая воздух внутрь глотки.

— И что же они такие упертые! — надсадно выпалил и вскинул рукой Глиста. — Что дальше? — обратился, видимо к Глену.

— Не знаю, у меня фантазия закончилась. Какие-то новые приемчики не знаешь?

Шушукались, как я уже говорил, подобно двум гомосексуалистам. Есть у нас такие в университете.

— Твои приемчики, стары, как Немия, такие давно на убийцах не применяют. Можно было и поэкспериментировать с чем-нибудь поинтереснее. Учись пока я жив — обматываешь тело полностью чем-нибудь не дышащим, тем же пакетом к примеру, голову оставляешь свободным. Это лучший вид пытки. Рот при этом свободен, а вот без дышащей кожи все равно задохнется, если не ответит на вопросы.

Подчиненные замолкли, внимательно слушали. Достал из закромок одно из личных воспоминаний.

Стадо испуганных животных и проку от них мало.

— Я приступлю с вашего разрешения! — ответил Глен.

— Оставь, — грубо оборвал. — Если за два дня эти жалкие трусы ничего не сказали, то и дальше не скажут. Сомневаюсь, что у них хватило бы смелости скрывать правду. Я расширил поиски по всей стране, скоро найду и так.

Толку от этих Бастардов никакого, нет до них дела, как и до остальных. Никто не нужен.

Развернулся на выход. Только одно существо хотел иметь в своей власти. Моего маленького Бастарда.

* * *

POV Вильмонт.

Отец всегда держал обещания, этого не отнять. Мужик сказал — мужик сделал. И если обещал заблокировать карточки — он это сделает, прямо перед самым выпускным, когда надо купить платье и украшения к вечеру. И оказываешься ты в результате с носом.

Ну ничего, я нашла выход из положения, выклянчила у Саши деньги на покупку платья, правда она тоже рисковала быть лишенной временно своих акций, если бы папаня узнал. Поэтому пришлось пригрозить ей немного — мол, расскажу, кто сломал отцовскую любимую розу. Он ее голыми руками сажал, заботливо ухаживал за прекрасным цветком, хвалился гостям, что это он — великий садовник вырастил прекрасную бело-желто-оранжевую розу. Цвет был действительно потрясающий. А Саша возвращалась и спьяну наступила на цветок, а мы с Ленькой в беседке сидели в ту ночь — целовались.

Так вот пришлось, Саше одолжить мне денежку под угрозой казни от отца, и я была прекрасна на выпускной вечер.

К чему я вспомнила? Точно. Отец позвонил куда надо, и мою тушку ожидали в Академии Права, пока каникулы я могла перевестись на второй семестр. Туда, надеюсь не потребуются документы из Вышки!? Всевышние силы, у меня даже такой мысли не возникало, а если действительно?

Интересно, мой маскарад раскрыли? ОН теперь знает, кто я?

Я должна поступить в это академическое право. В конце концов, это не столь престижное место для поступления и проходной бал, судя по прошлым результатам достаточно низок. Я должна пройти.

По моему возвращению отец запустил в СМИ раздутую, единогласную мысль, что лечилась в медицинском центре. О том, что была на территории Арзонта молила промолчать. Так облегчила бы свои поиски.

Как и говорил Паша. Это место — маленький город с десятью тысячами жителей. Одна большая дорога пролегла от начала до конца, несколько светофоров, редкие прохожие в утренние часы.

Спокойствие и тишина, правда дорога покрыта тонким слоем льда, и мы путешествовали пол ночи, пока добрались до сюда.

Это место подойдет вполне.

В машине пока заняться было нечем, решила наконец-то кое-что сделать. Мой телефон белого цвета со стразами по корпусу, как по-девчачьи.

Нашла в себе силы включить его, как будто тем самым связывала себя настоящую с прошлой. Пыталась вновь вернуться в то тело. Сердце подрагивало от беспокойства, пока загружала агрегат. Как будто воришка пришла на дело в ювелирный магазин, готовилась украсть кольцо и понимала, что поймают в любом случае.

Чего я боялась? Это же я. Это мой телефон. Я Анна. Анна Вильмонт — Аристократка по происхождению.

«Добрый день, Анна!» — нарисовалась волнистая надпись на экране. Телефон загружался после ответного приветствия. Реагировал на мой голос. И как посыпались, запиликали сообщения о звонках. Да. Это моя жизнь, и пора возвращаться.

Изучила список звонок за прошедшее время, сообщения от кого. Многие неизвестные номера, наверное, от каких-нибудь «мнимых» поклонников, которым нужна не я, а естественно власть.

Меня этим не проймешь, никогда не велась на сопливых идиотов, предполагавших, что скажут комплимент, и я растекусь перед ними податливой, резиновой куклой для сексуальных утех. А одно сообщение чем-то привлекло внимание, возможно тем, что отсутствовала тема в нем. Развернула — чистый белый цвет на экране. Сообщения не было.

Номер неизвестный.

Я совсем забыла, об этом досадном недоразумении, вылетело из памяти.

Как уже говорила, периодически поклонники звонили, дышали в трубки, какую-то ахинею несли, но вот этот человек, никогда не говорил. В основном присылал пустые