— Располагайся. До обеда тебя тут точно никто не потревожит.

Всё-таки невозможность выспаться всласть больше всего мучила Джефа на острове ачей. Проснувшись, он некоторое время не желал открывать глаза, просто лежал и наслаждался покоем. Тишина, темнота, запах чистого белья — всё это было слишком хорошо, чтобы длиться вечно.

Однако минуты утекали, и Джефом начало овладевать смутное беспокойство. Сколько прошло времени? И почему вокруг так тихо?

Открыв глаза, он увидел через узкое, похожее на бойницу окно кусочек голубого неба. Луч яркого дневного света пробивался в комнату, но не мог разогнать царящий в ней серый полумрак. Джеф, потянулся, сел, и тут же за его спиной послышался шорох.

Джеф обернулся. На табуретке в углу сидел высокий парень с книгой в руках. Настоящей, старинной бумажной книгой, с надписью «Основы микрохирургии глаза» на обложке. Как видно, движение Джефа заставило незнакомца оторваться от чтения.

— А, проснулся? — буркнул он, выдвигая из-под тумбочки миску с супом, накрытую хлебным ломтем. — Давай, продирай глаза. Я тебе пожрать принёс, чтоб в трапезную не таскаться. Только смотри, без крошек, а то брат Эндрю всей комнате устроит разгон и козью морду.

Парень опять уткнулся в свою книгу. Джеф потянул носом в сторону миски. Пахло от её содержимого божественно. А может, он просто успел забыть, чем пахнет нормальная, приготовленная людьми еда. Похоже, жизнь налаживалась.

— Душевая есть? — спросил он парня. Тот, не отрываясь от чтения, махнул рукой:

— В конце коридора. Проверь, есть ли вода в баке. Если нет, надо накачать, там насос.

— Прямо из моря?

— Угу, — парень снова поднял глаза от книги и кисло посмотрел на Джефа. — Через опреснительный фильтр. Только вода так себе, солоноватая. Хочешь нормальную — вёдра в руки и звездуй до колодца. За горячей — тоже с ведром, в кухню.

— Обойдусь. А где взять полотенце?

Парень указал пальцем на спинку Джефовой кровати.

— Номер видишь? Ищи в раздевалке шкафчик с таким же, там возьмёшь всё, что надо. Грязную одежду кидай в бак перед прачечной.

— У вас тут есть стиралка?

— Угу. Шевелись давай, нам через час надо быть в кабинете у отца Илии, — и парень выразительно посмотрел на механические часы у себя на запястье. «Ну тут у них и музей», — подумал Джеф. А вслух сказал:

— Я быстро. Тебя как зовут, друг?

— Тимати, — раздался от двери бодрый голос Марио. — Можно зануда Тим или просто док. Пойдем, Джеф, я тебе всё покажу…

И действительно, показал. И паршиво работающую ручную помпу, и душевую, представляющую собой мизерную каморку со стоком в каменном полу, и стиральную машину с педальным приводом.

— И часто вы её запускаете? — спросил Джеф, с сомнением рассматривая этот странный агрегат.

— Через день. Крутить приходится по очереди. Вон, видишь график? Тебя уже вписали, — с довольным видом заметил Марио, а потом подошёл поближе и сказал очень тихо и серьёзно: — Тим нормальный парень, можешь его не опасаться. Вот четвертый из нашей комнаты… При Джее особо не болтай. Он дружит со Слейтоном из пятой, а тот о любом чихе стучит брату Эндрю.

«Зато сам ты без греха, и никому ни о чём не стучишь», — хмуро подумал Джеф. Вслух же спросил:

— А что там с разгоном за крошки?

— В комнатах запрещено есть и держать еду. В сущности, справедливо: нечего приваживать мышей с тараканами.

— Они-то здесь откуда? — удивился Джеф. — Или это местные?

— Какое там… Всякие неряхи с барахлом завезли.

— Мда, цивилизация, — задумчиво вздохнул Джеф. На острове ачей не водилось никаких паразитов.

Позже, чистый, выбритый и одетый в новенький серый комбез с логотипом ЕГЦ и номером 4-25 на спине, Джеф шагал по тёмному коридору и размышлял о сложившемся положении. Понемногу зрело ощущение, что он словно упал в болото, и с каждым движением всё глубже погружается в топь. Вроде, пока ничего непоправимого не произошло, и всё же…

Джеф не подписывал никаких бумаг, не давал ни на что согласия, а ему уже присвоили номер и вписали в график дежурств по стиральной машинке. И похоже, поставили на продуктовое и вещевое довольствие. Но он до сих пор понятия не имеет, что от него потребуют взамен. Следовало осторожно поговорить с «нормальным парнем» Тимом, выяснить, почему люди идут в трудники на Парадиз, и есть ли способ расторгнуть этот контракт. За исключением «волшебного» колодца брата Эндрю, разумеется.

— Тим? — окликнул Джф идущего впереди парня. — Послушай, Тим, чем ты занимался до того, как стал трудником?

— Не твоё дело, — буркнул Тим и прибавил шаг.

— Ну серьёзно. Я же вижу, что ты нормальный человек, не религиозный фанатик. Медицинскую литературу изучаешь…

— Здесь тоже люди. Иногда они болеют, и их нужно лечить.

— Хочешь сказать, что пошёл сюда работать просто из жалости к людям?

Тим сердито покосился на Джефа через плечо, однако ответил:

— ЕГЦ оплатила мою учёбу в медицинской академии на Асклепиде. И предоставила место работы.

— На всю жизнь?

— Нет, конечно. Я что, похож на чокнутого? Контракт трудника — пять лет.

— А дальше?

— Женюсь и свалю отсюда куда-нибудь. На Санта-Спринг, или где там ещё занимаются всякими чудесными исцелениями.

— Санта-Спринг — планета, принадлежащая ЕГЦ?

— Естественно. Что, уже думаешь, как бы отсюда свалить? Забей, не выйдет. ЕГЦ — это такая жопа, в которую если раз попал, обратно не вылезешь. Но если хорошо отработать контракт трудника, можно получить чин поселенца и либо принять монашество, либо вступить в брак. На Парадизе все поселенцы — монахи, так что семейных перераспределяют в другие колонии.

— Хм… Наверное, это тоже выход. У тебя есть невеста?

— В Гондолине два десятка трудниц. Свихнувшихся на религии дур среди них единицы. Остальные оказались здесь не от хорошей жизни. Многие согласятся выскочить замуж.

— И как познакомиться