— Заткнись, Риппер. — Его лоб хмурится, когда он изучает мое лицо. Я вижу это по его глазам, он пытается понять, действительно ли я настолько глупа. Он отпускает меня и делает шаг назад. — Раздевайся.

Единственная команда вонзается в меня, как раскаленная кочерга.

— Зачем? — мой голос срывается на испуганный писк.

Мужчины смеются и фыркают, как будто это глупый вопрос. Эти смешки не оставляют сомнений, почему он хочет, чтобы я разделась.

Но Спайдер не дает ответа, которого я ожидаю.

— Потому что я хочу тебя увидеть, — говорит он, и это мурлыканье, наполненное похотью, заставляет мое горло пересохнуть.

— Ты хочешь… увидеть меня? — голод в его глазах дает понять даже такой сексуально неопытной девушке, как я, что он хочет видеть. Я не могу понять, напугана я или возбуждена.

— Каждый дюйм твоего тела.

— Нет.

Я знаю, это глупый ответ. Он вооружен и уже дважды говорил, что убьет меня, но мысль о том, чтобы раздеться догола перед ним, и, что еще хуже, перед всеми мужчинами в этой комнате, слишком ужасна, чтобы вынести ее. Особенно когда я знаю, к чему это неизбежно приведет.

Он достает пистолет из кобуры, и я вздрагиваю, мое лицо бледнеет. Я замираю, надеясь на собственное спасение, когда он не направляет его на меня, а только достает обойму из пистолета и показывает мне сверкающие золотые пули внутри.

— На тот случай, если ты думаешь, что он не заряжен. — Он захлопывает обойму и кладет оружие на подиум, в нескольких дюймах от меня.

Он не боится, что я возьму его, и не потому, что он остановит меня и заставит пожалеть об этом, а потому, что он находится в непосредственной близости от Арсона. Он хочет, чтобы пистолет был там, чтобы я не забыла снова.

— И, если одного пистолета недостаточно, чтобы убедить тебя в опасности, которой ты подвергаешься, они есть у всех нас.

Я отвожу взгляд, давая ему понять, что он меня поймал. Он может делать со мной все, что захочет, и он это знает. Да поможет мне Бог, я его ненавижу. Я так же ненавижу жар, распространяющийся между моих ног. Мое тело предает меня.

— Снимай одежду. Сейчас.

Гнев течет по моим венам вслед за стыдом. Ядовитая смесь заставляет мое тело дрожать, когда я медленно отталкиваюсь от подиума.

Я провела неделю среди стриптизерш. Может быть, это должно быть легко для меня, но это не так. Они выбрали такую жизнь. Я нет.

— Хочешь, чтобы мы оставили вас вдвоем, Спайдер? — дразнится Риппер.

— Нет. — В глазах Спайдера пляшут огоньки. — Все трое оставайтесь на своих местах. — Он протягивает руку и проводит пальцем по моей шее, над расстегнутой форменной рубашкой.

Удивительно, насколько грешным и порочным он может сделать эту единственную ласку.

Спайдер проводит пальцем по линии воротника колье, прежде чем зацепить петлю спереди. — Я хочу, чтобы она знала, что ты наблюдаешь за тем, что я с ней сделаю.

Мои челюсти сжимаются. Этот человек — животное, но я пытаюсь заставить его понять причину.

— Пожалуйста, не делай этого. — Я хочу, чтобы мои глаза не отрывались от его лица. Заставляя себя быть сильной. — Если ты сейчас меня отпустишь, я ничего никому не скажу. Клянусь.

К сожалению, это правда. Я не могу сообщить об этом придурке в полицию, и не потому, что это означало бы, что мне придется объяснять, что я пыталась украсть из этого места. Я не могу, потому что, если я сообщу об этом, копам понадобится личная информация, которую я не могу себе позволить предоставить.

Губы Спайдера приподнимаются, сверкнув зубами. — Слово воровки. Это мило.

Любая надежда выбраться отсюда без дальнейшего унижения быстро гаснет.

Ничего не остается, кроме как делать то, что он говорит.

Дрожащими руками я расстегиваю пуговицы на рубашке. Моя грудь показывается, и я позволяю рубашке упасть на пол.

Арсон свистит. — Мило.

Глаза Спайдера снова скользят по мне, пожирая мою грудь. Его грудь вздымается от резкого дыхания. Огонь в его глазах заставляет мои соски напрячься от желания. Он протягивает свою большую руку и обхватывает мою грудь.

Необузданный жар разливается по моим венам, заставляя меня чувствовать небольшую слабость. Никогда еще мужчина не прикасался ко мне так. Это волнует, насколько восхитительно это ощущается.

— Такие шикарные сиськи, — бормочет он.

Облизнув губы, он трогает один сосок подушечкой большого пальца. Он мгновенно становится пиком, затвердевая почти до боли. Реакция моего тела ужасна. Я напоминаю себе о пистолете на подиуме и заставляю себя не оттолкнуть его руку.

Спайдер опускает руку. — Остальная одежда. Снимай.

Мое горло сжимается.

Нет. Я не буду плакать. Только не перед ним.

Погружаясь в себя, туда, куда он не может дотянуться, я наклоняюсь, чтобы снять туфли.

— Оставь каблуки на месте.

Я резко выпрямляюсь. Мои глаза сталкиваются с его. Ухмылка, с которой он смотрит на мои туфли, заставляет меня нахмуриться, и его улыбка становится шире.

Он извращенец. Почему от этого я становлюсь еще горячее?

Я вздыхаю, но стягиваю юбку и трусики, позволяя им растечься по полу у моих ног.

Позади меня скрипят стулья, и Страйкер издает одобрительный звук. Мое унижение стремительно растет. Они видят мой зад во всей красе.

Но то, что видит Спайдер, так же плохо. Его грудь резко поднимается, его глаза фиксируются на соединении между моими бедрами. — Блядь.

В этом слове столько похоти, что ясно: ему нравится то, что он видит. Одобрение заставляет мои внутренности чувствовать, что они горят наполовину от гнева, наполовину от возбуждения.

Господи, как бы я хотела, чтобы прямо сейчас пол разверзся и поглотил меня целиком. Желание сжаться в комок и исчезнуть почти утопает в его глубинах. Я прикрываюсь, как могу, руками, прижимая бедра друг к другу.

— Теперь ты меня отпустишь? — я стискиваю зубы.

— Ни малейшего шанса. — Он отталкивает мои руки вниз, не давая мне спрятаться. — Руки по швам, воровка.

Это слово заставляет ненависть к нему вспыхнуть во мне добела. Все мои усилия уходят на то, чтобы не сопротивляться ему, вместо этого я позволяю своим рукам свободно повиснуть.

Спайдер приближается, пока его мощное тело не прижимается к моему. Он скользит пальцами по моим нижним губам и складкам.

Я вздрагиваю, ужасаясь такому повороту событий. Я не знаю, что хуже ноющая боль между ног или то, что это животное, которого я едва знаю, прикасается ко мне таким образом. То, что он делает со мной, должно быть сохранено для мужчины, за которого я выйду замуж, и только после того, как мы пойдем к алтарю.