[1981] приводит такие характерные для определенных территорий названия, как река Арчалы (бассейн Нарына, в горах Тянь-Шаня) — из тюркского арча — «можжевельник»; река Бадам в бассейне Сырдарьи — из тюркского бадам — «миндаль» (иранское заимствование); река и гора Кара-Агаш на Алтае. Любопытно, что последнее название опять содержит многозначное слово карагач. По-русски карагач — синоним слов еяз. ильм. Оно происходит из тюркского кара + агач — «верное дерево». По-казахски кара агаш означает уже ольху, а в татарском языке кара агач — «лиственница».

Эта многозначность характерна для многих обозначений деревьев. Уже упоминавшееся слово тирэх в якутском языке означает не только тополь, но и пихту. В тунгусо-маньчжурских языках различные формы названия осины (ула. хулу, пулу и др.), родственные монгольскому улиас. могут означать осину, тополь, ясень, черную ольху [Сравнительный словарь тунгусо-маньчжурских языков, т. 2].

Ну и, наконец, нелишним будет заметить, что в географических именах с терек, улу могут отражаться и тюркские родоплеменные названия (ср. Беш-Терек, Кара-Терек и др.), т. е. топонимы могут быть не связаны непосредственно с обозначениями растительности.

Как важно исследователю флоры хорошо знать не только фитогеографию района и даже его географические названия, но и те конкретные языки, из которых названия происходят!

Флористические названия водных и других географических объектов отражают уже известные ботаникам факты и могут предсказать, в каких районах следует искать еще неизвестные ученым те или иные виды растений. В особенности это важно при поисках растений, употребляемых в медицине, промышленности и других областях.

Дикий чеснок (Allium obliquum L.) — одно из таких ценных растений, богатых витаминами. При изучении ареала топонимов, связанных с диким чесноком, в Башкирии было выявлено 13 таких названий, в том числе водные: Oςкон йылFаhы — «река Ускун» (по-башкирски дикий чеснок, или лук косой, называется одной или унсын [Хайретдинов, 1981]. В Башкирии до того времени не проводилось специального изучения ареалов и запасов данного полезного растения, а поскольку чеснок всегда растет небольшими зарослями, даже опытным ботаникам бывает нелегко его обнаружить. Географические названия подсказывают ботаникам, в каких, хотя бы приблизительно, местах следует искать растение. Результаты экспедиций полностью подтвердили предположения топонимистов.

Таким образом, фитотопонимы в полном смысле слова названия-индикаторы.

В поисках полезных ископаемых

Общеизвестна та роль, которую играют топонимы в поисках месторождений полезных ископаемых: о ней писали и лингвисты, и географы, и геологи. Отдельные заметки и примеры связи топонимии с природными особенностями встречаются в статьях и книгах многих исследователей. Пожалуй, больше всех уделил внимание связям топонимии и геологии известный украинский языковед А. С. Стрыжак [1966, 1967]. Но обобщающих работ на эту тему пока, к сожалению, не было. Между тем если собрать все известные нам сведения о том, как названия географических объектов соотносятся с наличием месторождений полезных ископаемых, то получится своеобразный «спектр» топонимов, на который будет очень интересно взглянуть специалистам в области геологических наук, особенно геологам-поисковикам и минералогам. Гидронимы занимают в этом «спектре» не последнее место.

Конечно, есть названия, определенно присвоенные речкам и озерам самими геологами в ходе разведочных работ. Пионеры тайги и тундры, первооткрыватели рудных богатств недр Земли, они нередко становятся перед необходимостью дать наименование мелкому объекту, еще безымянному. Потом это название может стать широко известным. Кстати, о том, как иногда дают название безымянным объектам геологи, пишут В. Н. Болдырев и К. Б. Ивановская: «На склонах Северо-Анюйского хребта, в бассейне реки Раучуа, в долине Кепэивеема геологи открыли… золотую россыпь. Они окрестили эту речку Гремучей, потому что она прогремела на всю Чукотку»[7].

Как видим, в основу номинации был положен довольно необычный признак объекта. А ведь если такое название войдет в обиход и появится на карте, то, не зная его происхождения, трудно догадаться, откуда оно. Ведь прилагательное гремучий по отношению к воде ассоциируется исключительно с другим ее признаком — шумным течением.

По сообщению Е. К. Устиева [1977], река у Анадырского залива называется Золотой; в свое время там велись разработки россыпей золота американскими золотоискателями с Аляски. Один из левых притоков Среднекана геологи нарекли Золотистым: здесь была обнаружена россыпь золота. Правда, лингвист сразу же обнаружил бы неточность: ведь слово золотистый обозначает цвет (подобный цвету золота), а не указывает на наличие самого золота.

Говоря о поиске самых дорогих, благородных металлов, приведем еще некоторые примеры. В отчетах о своих путешествиях академик И. И. Лепехин сообщал: «По содержанию древних изустных преданий народа здешних стран, достигнувших даже до нынешнего времени, на Новой Земле, в окрестностях Губы Серебрянки, новгородцы добывали чистое серебро»[8].

Ручей Золотой, приток Уса (город Усинск бывшей Енисейской губернии), еще до революции получил это название» так как здесь работали промышленники-золотоискатели [Штильмарк, 1972]. Ряд названий рек на Украине действительно отражает наличие месторождений золота, что подтверждается геологическими данными (река Золотая Быстрица, правый приток Днестра, и др.) [Стрижак, 1967]. Левый приток реки Якокут носит название Золотой Ключ — он находится в Якутии.

Но с золотом и серебром в географических названиях следует быть осторожнее. Часто гидронимы этого типа указывают на прозрачность и чистоту воды, на ее цвет, сверкание, красоту места. Ведь недаром эпитеты «золотой», «серебряный» в фольклоре и языке многих народов передают понятия «прекрасный», «милый», «дорогой», «любимый». У академика И. Е. Фишера читаем о реке Серебрянке, притоке Чусовой: «Названо так для чистой своей, уподобляющейся серебру, воды»[9].

Любят употреблять слово золото в гидронимах тюрки и иранцы. В большинстве случаев эти названия носят именно метафорический характер. Но о золоте мы расскажем более подробно в следующем разделе книги.

Итак, названия полезных ископаемых звучат в гидронимах благодаря геологам, но еще больше этих имен дано самим народом. Даже такое «ученое» название, как имя реки Хризолитовки, по-видимому, было дано местными уральскими жителями, хорошо знакомыми с тайнами «Малахитовой шкатулки».

Не следует, впрочем, думать, что все народные «геологические» названия так прямо и указывают геологу на соответствующий минерал. Ведь названия минералов в народной речи не менее разнообразны, чем научная геологическая номенклатура, и знание этих народных названий обязательно.

Внимательный геолог заметит и такие местные названия, в которых отражены косвенные признаки наличия полезных ископаемых. Например, ручей Актасты (по-казахски — «Белокаменный») на южных склонах гор Бур-хансарытау пробивает себе путь через Усекскую антиклиналь, сложенную белыми мраморами, мраморизованными известняками и карбонатными брекчиями [Байкенев, 1972]. Так что не зря казахи назвали этот ручей Белокаменным.

Большое распространение в гидронимии получили названия, связанные с болотными железными рудами, — речки Рудня, Рудница, Ржавец, Железница. Цвет воды в таких реках обычно бурый или красноватый — как раз тот, что дают соединения железа. Целый ареал «железных» гидронимов и