как можно дальше от этого места. Странное чувство растеклось по моему телу, в груди что-то ёкнуло и я почувствовал теплоту по всему телу. Пытался собраться с мыслями, но мозг совершенно отказывался соображать и лишь смех Полины стоял у меня в голове. И как-то так вот незаметно для меня, мы очутились в странной карете, наполненной людьми. Сидя на задних рядах, я разглядывал то, что мелькало за окном, пребывая всё ещё в полном восторге: такой огромный мир и столько красок вокруг, столько растений, а не это вечная серость и промозглость моего подземелья.

Проезжая мимо очередного здания, я напрягся; не моргая, глядел в окно. Карета в очередной раз остановилась, и новая партия людей стали заходить внутрь. Не знаю, показалось мне или же нет, но я разглядел монстра, прям там на улице. Его рога и толстый хвост говорили, что он не человек, а такой же, как и я. Стоял там, мило беседовал с продавцом фруктов, а прохожие мимо совершенно не замечали ничего чертовски странного. Значит, другие могут прятать свои демонические отростки?

— Что случилось? — тут же заметила мою странную реакцию Полина.

— Кажется, там демон стоит, — не отрывая взгляда от окна, ответил я.

— Что? — прикрикнула Полина от удивления. — Где?

Показав на демона, я внимательно смотрел на удивленное лицо Полины, она так сосредоточенно вглядывалась, что я не вольно опять нюхнул ее, на этот раз локон светлых волос.

— Ничего не вижу, обычные люди как все, — наконец сказал Полина, и карета тронулась снова.

— Так я и думал, — устало вздохнул и облокотился на спинку отвратительно пахнущего сиденья.

— Значит ты можешь видеть других демонов, но обычные люди ничего не замечают, — размышляла Полина, размахивая рукой перед собой. Потом задумалась ненадолго и спросила: — А почему тогда ты не меняешь свой облик? Не прячешь свои чертовы причиндалы?

Было обидно. Ну и немного грустно. Знаю, что не такой, как все демоны. Нет во мне ни силы, ни мощи, ни жажды. Не хотелось продолжать этот разговор, но хозяйка всем видом показывала, что ждет от меня ответа. Отвернулся к окну, поправил свою кепку и тихо сказал:

— Потому что я демон-неудачник…

10. Полина

— Это же здорово! — воодушевилась я. Потом заметила удивление на лице Де…ниса и решила пояснить: — я имею в виду здорово, что ты можешь видеть то, чего не видят остальные! А души? Души людей, блуждающих на земле ты можешь увидеть?

Денис задумался. Я и сама не знала, чего именно от него ждала, просто пробовала любые варианты. Мой брат уже третий год в коме, но я верю, что его душа всё ещё здесь, рядом, я это чувствую. И если смогу получить хоть малейшее подтверждение, то любой ценой буду пытаться его вернуть, но если нет… Даже думать о таком не хотелось!

— А что такое душа? — спросил Денис.

Ответа у меня не было. Если бы я только знала, если бы хоть кто-то знал.

— Мой брат в больнице, — тихо сказала я и опустила голову вниз. — Он в коме. Врачи советуют отключить его от аппаратов жизнеобеспечения…

— А что это такое? — совсем забыла, ведь он просто демон из другого мира.

— В общем, предлагают убить его, — пояснила для Дениса, и от этих слов стало тошно. — Но мне кажется, что он может еще прийти в себя.

— Странные у вас здесь врачи, — спокойно сказал Денис, и даже не поспоришь.

Я усмехнулась. Демон, который сказал как отрезал; не в бровь, а сразу в оба глаза, со всего размаху и при этом сидел такой преспокойненько. Конечно, понимаю, что у него возможно нет чувств, эмоций, так с чего бы ему переживать про какого-то там человечишку. Проверила время на телефоне, мы успевали в больницу, чтобы посетить брата. Чем черт не шутит, может, и сработает. Тем более, все равно хотела его проверить.

Вышли на остановке и побрели к мрачному серому зданию прямиком в отделение для коматозников. На входе в отделение нас встретила грузная медсестра, сидя за постом. Восседала там так вальяжно, мимо нее пройти незамеченным практически нереально. Она как цербер охраняла ворота в мир мертвых, а в нашем случаи почти мертвых.

— К кому? — спросила медсестра и приготовила ручку.

— Стас Соболев, — спокойно ответила и расписалась в журнале регистрации.

Медсестра посмотрела на моего спутника и нахмурила брови. Ее можно было понять, ведь видок у Дениса был тот еще: спортивный черный костюм в придачу с этой черной кепкой, которую он не мог снят — такие обычно семки ночью в подворотне спрашивают. Хотя сам Денис вел себя на удивление спокойно. Без резких движений оглядывался по сторонам и не спеша шел за мной. Не знаю, почему, но мне это придавало какой-то уверенности. Обычно я одна навещала брата. Редко брала с собой бабушку, стараясь отгораживать ее от больниц как можно дольше. Вся эта история с автомобильной аварией и последующими разбирательствами в суде сильно подпортили здоровье бабули. Поэтому всю обязанность по уходу за братом старалась взять на себя.

Зашли в палату, в мир сна и безмятежности. Стас мирно лежал на кровати, и лишь монотонное журчание приборов разбавляло тишину. Я подошла ближе, поздоровалась, погладила руку брата, чтобы даже на той стороне он чувствовал, что я рядом, борюсь до последнего. Денис стоял с другой стороны койки и наблюдал за мной, за всеми моими действиями. Я понимала — он растерян, или просто ждал указаний. Захотелось дать ему еще немного времени разобраться, или разглядеть. А, может, я хотела дать немного времени себе, время на крохотную надежду, что не гасла во мне вопреки всему.

— Стас попал в аварию три года назад и таков вот результат, — спокойно начала говорить, не поднимая глаз. — Человек, который его сбил — Давид Портанин — был пьян и превысил скорость. Сын богатенького папаши, мажор, каких у нас навалом в стране. Им вроде как всё дозволено… Пытался откупиться, но я отказалась брать его прогнившие деньги, — Денис молчал, слушал внимательно. Я перевела дыхание и продолжила: — Когда дело дошло до суда, отец Портанина попытался всё замять. Понимаешь?

— Да, — ответил Денис таким тихим голосом, несвойственным для него. Может, и правда понимал меня.

— Мы с бабушкой привлекли газеты, телевиденье, друзей, знакомых. Всех, кого только могли. Устроили шумиху. Им было уже не отвертеться. Виновнику дали реальный срок, но он вышел по досрочному освобождению и теперь очень зол на меня, — сжала в руках свой телефон, переполненный смсками с угрозами. — Мол это я испортила