К а р п о. Мы — это все, весь народ…

Быстро входит  Ж о р а.

Ж о р а (почтительно). Не шел, а бежал… Разрешите приветствовать, Карпо Карпович, в ваших родных местах!

К а р п о. Здравствуйте, здравствуйте, наш чрезвычайный представитель и уполномоченный! (Ударяет его по плечу.)

Ж о р а. Чрезвычайный представитель чрезвычайно обижен: почему не известили? Я бы встретил как полагается.

К а р п о. Ничего, ничего. (Гале.) Ну, как работает наш представитель?

Г а л я. Не очень…

К а р п о. Как это понимать?

Г а л я. Спросите Максима Павловича… (Уходит.)

Ж о р а (заминая неприятный разговор). Разрешите доложить, Карпо Карпович?

К а р п о. Завтра, завтра.

Ж о р а. Простите… Тогда, может быть, анекдот?..

К а р п о. Это другое дело. Докладывайте!

Ж о р а. Самый новейший… Муж уехал в командировку, а молодая жена не будь глупа…

Входит  М а к с и м.

М а к с и м. Продолжайте, продолжайте!..

Ж о р а. Извините… Я уже кончил. Разрешите доложить?

М а к с и м. По-военному, если позволит старший.

К а р п о. Пожалуйста, пожалуйста!..

Ж о р а. Вот наряды на лес. (Показывает.) Весь получен, до единого кубометра.

М а к с и м. Но как четыре вагона попали спекулянтам?

Ж о р а. Не знаю, ничего не знаю. Можете сами все проверить. (Кладет наряды на стол.)

М а к с и м. Хорошо. Оставьте нас на несколько минут!

Ж о р а (щелкнув каблуками). Есть!.. Я буду здесь, близко… (Идет.)

Из хаты выходит  П о э м а.

П о э м а. Жора?!

Ж о р а. Эмма!..

П о э м а (оглянулась). Ни слова больше! (Быстро исчезает в хате.)

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Тот же двор, но он выглядит уже иначе. Со строящегося в глубине сцены дома сняты леса. Новый дом радует глаз своим светлым, веселым видом — большими окнами, красивыми балкончиками. Труба у палатки убрана. Автомашина сверху укрыта марлей: так покрывают люльки, чтобы детей не кусали мухи. В палисаднике  Д и а н а  варит варенье и время от времени поглядывает в сторону машины. В хате  П о э м а  занимается постановкой голоса. Напевая гамму, она выходит во двор.

Д и а н а. Тише, Эммочка… Жанек спит!

П о э м а (зло). Жанек, все Жанек… А я?

Д и а н а. Что с тобой? Не узнаю тебя, доченька…

П о э м а. Я сама себя не узнаю!

Д и а н а. Садись, Эммочка… Со мной…

Поэма садится.

Вот так… Теперь говори.

П о э м а. Что говорить? Остается только спеть:

Пропасть разрыва легла между нами…

Д и а н а. Не понимаю…

П о э м а. Все рушится, мама. Все, все!

Д и а н а. Спокойно…

П о э м а. Довольно!.. Твои «ласково, ласково» не действуют!

Д и а н а. Успокойся — подействуют.

П о э м а. Это тебе не тысяча девятьсот двадцать четвертый год.

Д и а н а. При чем тут двадцать четвертый год?

П о э м а. А при том, что прошли те времена, Максим — не папа.

Д и а н а. Ну и черт с ним. Не только света что в окне. Есть Жора!

П о э м а. Пижон твой Жора… Красивый пижон!

Входит  д е в у ш к а - с а н и т а р к а.

Д е в у ш к а. Поэма Карповна, вас просят.

П о э м а. Куда?

Д е в у ш к а. В медпункт… больные ожидают. Один тяжелый…

П о э м а. Не пойду!.. Я там уже не работаю.

Д е в у ш к а. Председатель рабочкома просит… Максим Павлович просит…

Д и а н а (фыркнула). Подумаешь!

П о э м а (быстро выносит из хаты белый халат и косынку с красным крестом). Возьмите!.. (Бросает халат девушке.) Больше моей ноги в медпункте не будет! Так и скажите… (Уходит в хату.)

Д е в у ш к а. Скажу… (Уходит с халатом.)

Пауза. Появляется  Ж о р а.

Ж о р а. Приветствую, Диана Михайловна! (Целует ей руку.)

Д и а н а. Здравствуйте, дорогой Георгий Саввич!

Ж о р а. Как здоровьечко?

Д и а н а. Тсс… Жанек спит.

Ж о р а. Есть тсс!.. (Оглядывается, вынимает из-под полы сверток.) Обещанное, Диана Михайловна!..

Д и а н а. Но, Георгий Саввич!.. Я и так у вас в большом долгу.

Ж о р а. Что за счеты, Диана Михайловна! Мелочь… Вы только посмотрите, что за материал!

Д и а н а (рассматривает). Боже мой! Какая изумительная шерсть!

Ж о р а. Букле, Диана Михайловна! Первый сорт! А это — Поэме Карповне. (Вынимает другой сверток.) Японский шелк!

В глубине сцены появляется  К а р п о. Диана прячет свертки.

Д и а н а (будто только что увиделась с Жорой). Добрый вечер, добрый вечер, Георгий Саввич!..

Ж о р а (целует руку, ей в тон). Как здоровьечко, Диана Михайловна?

Д и а н а. Пятнадцать дней, что мы здесь, — сплошное наказание! Пыль, мухи… Ад!

К а р п о. В этом аду люди вон за пятнадцать дней дом закончили… (Жоре.) Вот кстати, что вы здесь…

Д и а н а. О, уже начинается! (Бьет себя по щеке.) Днем мухи, а вечером комары! Мы скоро отсюда уедем?

К а р п о. Сама же говорила, что месяц проживем…

Д и а н а. Не хочу больше. Не хочу! Послезавтра же едем! (Вновь бьет себя по щеке.) Закусают, проклятые! (Хотела идти в хату и вдруг села, прикрыв свертки.)

К а р п о. Что с тобой?

Д и а н а. Закололо!.. Ай!..

К а р п о. Может, воды?

Д и а н а. Ничего… Пройдет… (Продолжает сидеть. Потом, улучив момент, когда Карпо повернулся к ней спиной, прячет свертки в кусты.)

Ж о р а. Вы хотели что-то сказать, Карпо Карпович?

К а р п о. Да, да!.. (Строго.) Кочубей опять мечет громы и молнии. Что у вас с ним произошло?

Ж о р а. Отзовите меня отсюда, Карпо Карпович! Не могу больше с ним работать.

К а р п о (удивленно). Сами просились на стройку, и вдруг…

Ж о р а. Тяжелый он человек, Карпо Карпович…

Д и а н а. Не дай бог! Я сама слышала, как он распекал Георгия Саввича.

К а р п о. Не твое дело, Дина!

Д и а н а. Как не мое? В Советской стране каждый может критиковать и самокритиковать…

К а р п о (Жоре). Отвечайте: что произошло?

Ж о р а. Новое дело пришивает. С вашего разрешения ездил я в Запорожье, а на обратном пути заехал в Славгород…

К а р п о. Зачем в Славгород?

Д и а н а. Я просила… Поэма забыла там свою сумочку.

Ж о р а. А Кочубей выдумал, будто я там какими-то делами занимался…

К а р п о. О чем речь?

Ж о р а. Опять лес… Вы же сами проверяли. Следователь проверял, а он…

К а р п о. Не верит? И мне уже не верит?

Д и а н а. А что ты для него? Он здесь царь и бог!

К а р п о. Не вмешивайся, Дина.

Д и а н а. Надоел! (Идет в хату.)

Ж о р а. Можете еще раз проверить, Карпо Карпович. Вся документация налицо!

К а р п о. Идемте.

Идут.

Ж о р а (остановившись у плетня). Одну секунду, Карпо Карпович… Шнурок развязался… (Завязывает на туфле шнурок.)

Входят  Г а л я  и  И в г а. Галя, увидев Жору, круто сворачивает, заходит в палатку с другой стороны.

И в г а (глядя на убегающую Галю). Что такое?

Ж о р а. Вы ко мне, Ивга Карповна?

И в г а. Нет, нет.

Ж о р а. Извините… (Уходит.)

И в г а (подходит к Гале). Что с тобой, Галя?

Г а л я. Противно, мама!.. А еще больше обидно!

И в г а. За кого, доченька?

Г а л я. Противно то, как ведет себя Эмма, а обидно… за Максима Павловича.

И в г а. Говори, не тяни…

Г а л я. Стыдно рассказывать… Вчера вечером Поэма с этим… гуляли за садом!

И в г а. С этим? С Поцелуйко?

Г а л я (горячо). Мама! Скажите об этом Максиму Павловичу! Скажите!

И в г а. Неудобно как-то… и родственница.

Г а л я. Так что? А если она такая… Мама, скажите. Умоляю!

И в г а (обнимает ее). Слушай, доченька! А почему ты так близко принимаешь