Так много чувств, которые он всего полгода назад упорно отрицал… и так легко открыл их передо мной сейчас, буквально приглашая посмотреть и убедиться, что все это – правда. Причем это случилось так неожиданно, что на какой-то миг я действительно растерялась. И только когда заметила, наконец, пылающий всеми оттенками синего амулет на его груди, которому вторил точно такой же амулет на столе, с какой-то детской досадой поняла, как именно он меня нашел.

Ну Фаэс… вторая подстава за вечер! Имей в виду, я тебе это припомню!

– Гайдэ! – в третий раз выдохнул его величество, с жадностью разглядывая мое озадаченное лицо. Да, сегодня я не надела маску – посчитала это излишним, так что он мог без помех рассмотреть все, что хотел. В том числе мои отросшие волосы, которым Лин вернул прежнюю длину; потемневшие радужки, которые больше не были похожи на разноцветный калейдоскоп, а стали серыми, как прежде; короткую куртку, накинутую поверх простой белой рубахи; удобные штаны и даже сапожки с мягкой подошвой, которая прекрасно скрадывала шаги.

– Добрый вечер, ваше величество, – сухо сказала я, заталкивая подальше некстати появившуюся тревогу и пытаясь не смотреть на его пылающее лицо, в котором не осталось ни капли прежнего высокомерия. – Прошу прощения за поздний визит, но я уже ухожу и больше вас не потревожу.

– Подожди… пожалуйста… – у короля внезапно охрип голос. – Ты обещала… всего один разговор!

Да, один-единственный разговор. Я ведь тогда сказала: «Если будет время»… а времени у меня сейчас, как назло, выше крыши. Действительно, как же не вовремя принесла меня нелегкая в этот замок! И обещание дано – не отвертишься.

– Не уходи, – снова попросил его величество, пытаясь подойти ближе.

– О чем вы хотели поговорить, ваше величество? – неохотно откликнулась я, отступив на шаг.

– Обо всем… и о тебе, в первую очередь, – с несказанным облегчением перевел дух король. – Я знаю, что тебе сейчас нелегко, но позволь мне все объяснить.

Я подавила тяжелый вздох и отвела глаза.

– Вы уверены, что мне это нужно?

– Да, – твердо посмотрел Эннар Второй, постепенно обретая прежнее хладнокровие. – Иначе ты бы не пришла.

– Я пришла, чтобы вернуть вашу вещь. И совершенно не горю желанием ворошить прошлое. Что было – то было. А я… наверное, мне действительно лучше уйти. Я не хочу повторения нашего прошлого разговора.

– Я не хотел сделать тебе больно, – тихо сказал король, тщетно пытаясь поймать мой взгляд.

– Да, – сухо кивнула я. – Вы очень сожалеете и больше никогда не повторите подобной ошибки. Я рада. Но давайте не будем лгать друг другу и просто расстанемся, а? Зачем вам лишние проблемы?

– Я не лгу, Гайдэ, – еще тише отозвался он. – Ты ведь можешь это почувствовать.

– Может, и могу. Хотя это уже неважно.

– Ты не хочешь меня даже выслушать…

– Так вы ж ничего и не говорите!

– Я давно сказал… только ты не услышала, – голос короля опустился до хриплого шепота, а в глазах снова появилась боль. – Был рядом, хотя ты этого даже не заметила… да, я ошибся – это правда, но не в том, в чем ты меня обвиняешь. Я всего лишь долго сомневался. В тебе. В себе. В том, что случилось между нами… но даже тогда, поверь, я не хотел тебя обидеть. Мои поступки были продиктованы, в первую очередь, интересами страны, которую я не могу предать. По этой же причине я когда-то пытался тебя использовать, а теперь сожалею об этом. Жалею, что позволил допустить в отношении тебя огромную несправедливость. Не успел ее предотвратить. Поверил чужим словам. Отмахнулся от сомнений. И не пришел к тебе много раньше, чтобы загладить эту вину. Да, я совершил ужасную ошибку, ты права в том, что перестала мне доверять. Но я уже расплатился за это сполна. И прошу сейчас только об одном: выслушай до конца. Останься… и, если это возможно, попробуй хотя бы понять…

Я покачала головой и отступила еще на шажок, почти добравшись до балконной двери, которая, кстати, оказалась закрытой. Его величество до скрипа сжал кулаки, а затем настойчиво качнулся следом. Видимо, уповая на то, то мне просто некуда идти.

Впрочем, мне не было страшно. Отнюдь. И Эннара Второго я тоже не боялась. Более того, уже доподлинно знала, что на Тихом плато это было не его заклятие, и потом, у врат, он тоже был ни при чем. Это не он пытался меня убить… по крайней мере, тогда. И он не имел никакого отношения к деятельности недавно почившего господина Георса, о чем мне не так давно с уверенностью поведали братики. При всей своей проницательности и предусмотрительности он, как ни странно, даже понятия не имел, что рядом притаилась такая здоровенная гадюка. Наставник все-таки… с самого детства его растил… учил… а потом и родителей попытался ему заменить… Предварительно от них же и избавившись.

Наверное, тяжело было это сознавать, когда правда неожиданно вскрылась? И трудно было потом смотреть на собственное отражение, хорошо понимая, что тебя обманул, предал и использовал тот самый человек, которому ты когда-то безгранично доверял?

Кажется, теперь в душе у Эннара Второго осталась глубокая рана. Правда, немногие знали о ней. И еще меньше народу было в курсе, кто же такой темный жрец – на совете, который случился после уничтожения последней пирамиды и который я, разумеется, пропустила, было принято единогласное решение избавить церковь от позора и не смущать умы простых граждан шокирующей правдой. Пусть люди остаются в неведении. Пусть не зародится в них презрение к священникам и не перенесется многолетняя ненависть к некромантам на тех, кто, несмотря ни на что, продолжал стремиться к светлому, чистому и правильному. В конце концов, Георс действительно много сделал для страны. Так что пусть уж считают, что он пал во имя того, во что верил. Так, наверное, будет лучше для всех.

Жаль, конечно, что я сразу не подумала, что ал-тар тоже был магом разума. Хотя, если хорошенько вспомнить, мне сказали об этом напрямую. Именно Фаэс, кстати, проболтался, что Эннара Второго обучает господин Георс. А как он мог обучать, если не имел отношения к магии? И если все вокруг были на сто процентов уверены, что многоуважаемый священник вообще ею не владеет? Но я тогда была слишком растеряна, чтобы увидеть эту нестыковку и сообразить, что маг разума это автоматически означает дабараэ. А дабараэ означает и магию смерти. Тогда как магия смерти… ну, в общем, понятно. Наверное, если бы я тогда задалась этим скользким вопросом, может,