Хаджар дотронулся до них, но тут же отдернул палец. На нем остался черный ледяной “ожог”.

— “Проклятье!” — мысленно выругался Хаджар. Одним таким прутом можно было и Оруна и Макина к праотцам отправить! Не то, что Небесного Солдата и… Внезапно Хаджара осенило. — Потомок Неназываемого?

Анна’Бри сощурилась.

— Ты хочешь сказать мне, Хаджар Дархан, что не знаешь, кем являлся твой далекий предок? Хотя вы, мешки костей и крови, именуете его иначе. Черным Генералом, кажется.

Хаджар в очередной раз выругался.

Почему-то он не был удивлен, что первый из Дарханов и народу фэйрэ умудрился чем-то насолить.

Глава 683

В последующие дни заточения, Хаджар больше ни разу не видел Анна’Бри, сидхе Вечных Льдов гор Грэвэн’Дора. Чтобы этот титул не значил…

О народе фэйрэ Хаджар знал лишь из сказок Земли. Причем каждый раз — разное. Приход христианства сильно повлиял на легенды древности.

В итоге фэйрэ начали называть всех без разбору. От лесных духов и жителей мифического Тир’на’Ног, до фей и народа Туата де Дананн.

На какие из этих сказаний опираться Хаджару — он не знал. Но был уверен в том, что все сказки Земли сводились к одному — никогда не верь фэйрэ, не соглашайся на их сделки и ничего у них не бери.

Пусть этот волшебный народ и не мог лгать и никогда этого не делал, но при помощи правды они умели обманывать лучше, чем самый искуссный интриган — ложью.

— Как же я ненавижу интриги…

Хаджар, в последнее время, часто говорил сам с собой. Не потому, что ему требовалось собеседник, а просто чтобы согреться.

Температура в ледяном тронном зале постоянно падала. Уже не помогал ни тулуп, ни активная медитация с меридианами и Ядром.

Причина, по которой сидхе не убила Хаджара, была очевидна. Она просто использовала его в качестве приманки. Чем бегать по всему Грэвэн’Дору за оставшимися вторженцами, пусть те сами к ней придут.

Клетка, которую она соорудила взмахом руки, помимо ледяных свойств обладала и каким-то совсем уж странными. Хаджар не был способен никак повлиять энергией на окружающий мир. Более того — он не мог призвать Черный Клинок или Зов.

Дракон и меч будто замерзли в недрах его души. Они спали таким крепким сном, что у Хаджара не было возможности их разбудить.

Разумеется, кроме пространственного кольца, свойства работы которого было сложно понять, не работал больше ни один артефакт. Даже амулет связи, оставленный Диносом, отказывался с чем-либо “связывать” своего хозяина.

Энергия, которую он излучал, не могла пробиться сквозь ледяные прутья клетки.

— Фэйрэ, — проворчал Хаджар. — Ненавижу, проклятье, фэйрэ.

Интриги и фэйрэ всегда шли в одном предложении, так что неудивительно, что Хаджар воспылал к ним одинаковыми чувствами.

Единственным, чем мог заняться Хаджар до тех пор, пока дела не примут острые обстоятельства, смотреть за ледяной витраж.

Благодаря открывшемуся виду, он мог посчитать сколько суток прошло с момента его заточения. На данный момент, после очередного заката, когда зал постепенно погружался во тьму, начался отсчет третьего дня.

Хаджар, глядя за витраж, думал о том, насколько он скучал по горным закатам и рассветам. Все же Лидус, как и Балиум, страны горные, не равнинные. А рассветы и закаты в горах…

Пожалуй, только поэт сможет описать для жителя равнины, как это красиво. Хаджар поэтом не был.

— Красиво. Всегда любил горы.

— Почему?

— В них спокойно. Тихо. И, как бы странно это не звучало с моей стороны, но близко к звездам. Особенно — ночью. Сразу чувствуешь себя свободным.

— Разве эмиссар Князя Демонов может быть не свободен?

— Никто в этом мире не свободен, Хаджар, даже боги. И, если есть и другие миры, то и там тоже — нет свободы. Иначе бы за неё не лились такие реки крови и… Ха, забавно, да? Горы всегда тянут меня на философию. Хотя, обычно, несколько в другом случае — в горах я всегда съедаю по парочке философов. Чтобы день не портили.

Хаджар повернулся в сторону, откуда доносился звук знакомого голоса.

Сидя на ледяном троне, покачивая ногой, отпивал из бутылки с вином его давний знакомый. Хельмер, Повелитель Ночных Кошмаров, эмиссар князя демонов, вновь решил навестить Хаджара.

Одетый во все тот же хищный, клыкастый серый плащ, с широкополой, закрывающей лицо шляпой, кровавой сферой и роем черных комочков — непосредственных кошмаров, у его ног.

— Зачем ты пришел, Хельмер?

Демон приподнял указательным пальцем полу шляпы.

— Неужели ты назвал мен по имени? Наши отношения явно перешли на качественно новый уровень. Могу ли я теперь называть тебя Хаджем? Или Хаджушей? Или как тебе приятнее?

— Мне приятнее, чтобы ты проваливал, — честно ответил Хаджар.

— Как грубо. Разве мама с папой не воспитывали маленького героя? Ой, не смотри на меня таким взглядом. Даже без этой клетки, ты бы все равно ничего не смог мне сделать.

— Но я бы попытался, — едва не прорычал Хаджар.

Хельмер поднялся, нарочито наигранно отряхнул пальто и ткнул указательным пальцем в сторону Хаджара.

— За это я тебя и уважаю, Хадж… Нет, проклятье, не звучит. Будешь просто — Хаджаром. Так вот — за это я тебя и уважаю.

Хаджар фыркнул и повернулся обратно к витражу. Появление Хельмера еще ни разу не сулило ничего хорошего, так чего бы сложившейся традиции так внезапно меняться.

— Бутылка вина есть только у тебя, Хельмер. Так что выпить “за уважение” не смогу.

— Ну так это легко решаемо, — демон подошел к клетке и уже было протянул бутылку, как внезапно отдернул руку. — неплохая попытка, Хаджи… нет, проклятье, и так не звучит. Что же за имя у тебя такое дурацкое! Вот ты когда с женщиной лежишь, она тебя тоже полным титулом кличет? Хаджар Дархан, Безумный Генерал, потомок первого из Дарханов и наследника Лазурного Облака, принца Травеса?

Услышав окончание фразы, Хаджар забыл буквально обо всем. Даже о том, что не спросил о причине, по которой Хельмер не рискнул приближаться к ледяной клетке.

— Травес не был принцем, — сказал Хаджар.

— Ой, да неужели, — Хельмер, прыгнув на спину… так и повис в воздухе. Он размахивал перед собой бутылкой с вином и, то и дело, к ней прикладывался.