Он и есть убивца сердца моего, а в лесу ночью закопал, три дня назад энто было... Сам об энтом мне сказывал.

-Заткнитесь, Анна Григорьевна, иначе доследование без вас проведу,- прикрикнул Степан.

-Энто чье сердце я закопал?- переспросил нечего не понимающий пастух,- я, ежели кого режу, потроха не закапываю, так как в пищу годятся. Мы их с моей промоем и жарим, а потом кушаем, а иногда тушенка из них хорошая получается.

-Родимая моя мамочка!- воскликнула Марфа. - Я лучше корову доить пошла, а то меня тошнить начинает.

-А я об чем давича говорила... Маньяк!- выкрикнула Анчутка.- Ты погляди, как конспирировался...! А маньячка дома его поджидает, моего Ваньку доедывать.

-Все... Или ты уходишь, или допрос без тебя производиться будет.

-Ладно молчу... Только сердцу не прикажешь,- зарыдала Анчутка,- оно так стреляет, чо готово энтого дурака-скота грохнуть. Вот послушай, сынок, ведь еле сдерживаю его.

-Вот и придержи все свое нутро, пока слово тебе власть не даст.

-Какая...?- вытирая слезы, с непониманием спросила Анчутка.

-Что какая...? Что какая...?

-Ну энто, власть, какая нынче...? Раньше Совецкая, а щас какая?

Степан открыл рот, растерянно водя глазами, то на пастуха, то на свою соседку.

-Ну...,- толкнув его в бок, пытаясь растормошить участкового, ждала ответа Анчутка.- Чо застыл, как холодец, аль язык отсох, аль не положено нам об энтом знать? Ну молчи, молчи... Видать и тебе не сказывают, все засекретили, ироды.- сочувственно вздохнула она.

-Мне идти-то можно, тихо спросил Николай,- а то мне еще тяжело стоять.

-Стоять не дышать! Ишь ты...! Думаешь, забыли о твоих поганых делах? Щас ответ держать будешь, так как наша, завидовская "власть" тебя допрашивать будет! Спрашивай сынок, а, ежели чо, то я подмогну.

-Не надо... Я сам... Вытирая пот со лба,- твердо сказал Степан, немного очухавшись, от тупиковых вопросов Анчутки.- И так Николай..., как вас по батюшке?

-Какому? - испуганно спросил пастух, по лицу которого струился пот.

-Твоему... Отец у тебя был? В метриках, что отмечено, где написано "отец"?

-Палочка...

-Какая палочка?- одуревший от общения с местными жителями, спросил участковый.- Что она у тебя там делает?

-Лежит...,- переминаясь с ноги на ногу, вкрадчиво, чтобы не разозлить "местную власть", ответил пастух.

-Чо тут непонятного? Прочерк у него там, чо к человеку пристал? Зови Павлович, культура ты наша, а еще говорит не помогай.- вступилась за Николая Анчутка.

-Ага... Значит так... Николай Павлович, скажите, вы Ивана Никифоровича в ближайшие дни не видали?

-Нет, не видал.

-Врет...! Вчерась мне говорил, чо Ваня мой к тебе заходил и ты его сплавил в лес, а сегодня говоришь, чо закопал, мою вечную любовь.

-Да говорил... Так энто был Ванька, ну из психушки, друг моей Любавы, а Ивана Никифоровича не видал.

-А зачем он к вам приходил?

-Так ему жить негде, вот и спросил, где ему уголок найти.

-Ну ты и решил найти ему вечное пристанище,- снова зарыдала Анчутка,- и как у тебя только руки не отсохли. Люди добрые закопал...! Ой закопал!

-Ты чего тут разоралась? Он тебе кто? Муж, сват или брат? - спокойно спросил свою соседку Степан.

-Он... Он мечта всей моей жизни,- обиженно вытирая слезы, ответила Анчутка.

-Так не мешай осуществить твою мечту... Николай Павлович, а он вам не говорил, зачем он вернулся?

-А пес его знает, может опять заболел и к ней решил приехать. Еще все о подарке говорил, который к Анчутке вез.

-Чо хоть за подарок был,- причитала, раскачиваясь в разные стороны, Анна Григорьевна,- небось, колечко золотое к свадьбе, али туфельки...

-Не знаю, не показывал, только ладонью по груди похлопывал, да улыбался, как будто больной. И все приговаривал, чо, мол, нынче на помойке все есть и в продмаг ходить не надо. Одна напасть, говорил, холод и дождь, а так прожить можно... Нет... Туфлей там не было... Видать бы было.

-А ты откудава энто знаешь,- стараясь поймать на полуслове пастуха, прищурив глаза вкрадчиво спросила Анчутка,- вещи-то поди себе оставил с подарками. Все...! Степан, все ясно...! Преступление-то налицо... Тепереча необходимо тебе ордер на обыск мне выписать, пока улики, энтот, местный преступник, не изничтожил. А я то уж их тряхану!

-А удостоверение участкового тебе не требуется,- спокойно спросил милиционер,- может мне раздеться, а тебе в мое одеться?

-Ты, чо...? Мне твое велико будет, они меня и без твоего наряда бояться и слушаются. Давай лучше поспрошай его чего-нибудь, да пора к нему в дом наведаться.

-Спасибо тебе большое, что дала мне слово молвить.

-Ну вы скоро...? А то мне полежать надо,- обиженно беспокоился Николай.

-Скоро, милок, скоро! Долго ты у нас на нарах отлеживаться будешь и баланду бесплатную жрать... А когда идет меж нами совещание, просим не встревать... Правильно я сказала, Степочка.

-Ты закончила? - грозно повысил голос участковый, пристально посмотрев на Анчутку, которая не выдержав сурового взгляда "местной власти", стала скромно разглядывать свои тапки.

-Ладно... Чуток подожду, когда в понятые пригласишь.

-Подожди... Подожди...,- предупреждающе повторял Степан.- Николай Павлович, вы не заметили ничего необычного в поведении Ивана Никифоровича?

-В чем?- переспросил пастух.

-Ну он не говорил, к примеру, что жить ему не хочется, или плакал, а может без повода смеялся?

-А... Так все заметил... Даже, как делает вид, чо смеется, а глаза торчком стоят, как у больных в нашей больнице, видать от болезни внутри себя прячется, а делает вид, чо здоров. Ну, а мы с Любавой в душу лезть не привычные, ежели бы захотел, сам об страданиях своих поведал... Он даже к нам в туалет несколько раз ходил и кричал, чо, мол, везде одна грязь, а убирать некому. А к ней,- он показал пальцем на Анчутку,- говорит наведается.

-Ты его значит пришил, а ко мне с того света сигналы от него поступать будут?- закричала Анчутка, не выдержав наложенный на нее запрет.

-А там телефона нет, давеча хотела ребетня провести детский телефон, но не работает,- оправдывался пастух.

-Ты бы еще туда коммутатор зарыл, тогда бы точно связь с потусторонним миром наладил, чобы покоя меня совсем лишить. Ни чо... Вот погоди, я их быстренько переадресовывать к тебе буду, чобы от страха немного свою задницу растряс.

-Хорошо, Николай Павлович, идите домой. Я, может, вечером к вам забегу, так как сегодня много участковых в нашей деревне народилось! Следствие поэтому зашло в тупик,- пряча бумаги в портфель, устало проговорил Степан.

-Погоди... Погоди... А про подарки ты не