Шрифт:
Закладка:
Я сидела в темноте ночи и рассматривала голубоватую луну на небе, на которую то и дело наползали полупрозрачные облачка. Прекрасный и нереальный небосвод волновал воображение, но увы, не мог мне подсказать, что мне делать дальше. Я сидела на крыльце, вытянув свои длинные (немного длиннее, чем в реальной жизни) ноги, и расчёсывала свои шикарные пепельно-пшеничные волосы, каких никогда в моей жизни у меня не было. Заплетя их в роскошную, толстую косу, я посмотрела в сторону сада, и поняла, что не хочу возиться в его темноте, поскольку воспоминания о произошедшем в нём, всё ещё ощутимо давили на мою беспокойную совесть. Я бы с большим удовольствием, посидела бы в «Белом коне», над кружкой недозревшего сидра, послушала бы разговоры местных, их смех и печали, чем сидеть тут в одиночестве пытаясь придумать способ всё исправить.
Позади скрипнула дверь и на пороге появилась заспанная Варвара.
— Что ж тебе не спится в такую тёмную пору, заполошная? — заворчала она.
— Да вот, не знаю, как поступить, вот и мучаюсь, — пожаловалась я.
— Утро вечера мудренее. Так мой отец говаривал, и надо сказать, прав был он.
В смысле ляг поспи и все пройдёт? Я улыбнулась, но спать не собиралась, выходные на носу, кто ж ложится спать вечером в пятницу? Уж точно не я, геймер со стажем.
— Так ведь не спится, бабушка! — засмеялась я.
— Тогда иди поработай, и не мешай добрым людям спать! — буркнула она. — Работы набрала ведь немало, не поспеешь поди?
А ведь и точно! Я и у Клима подвязалась поработать, и у нескольких других соседей. Отрез ткани сам себя не купит. Я посмотрела на свою любимую и единственную рубаху, поняла, что её не мешало бы постирать, но вспомнив про предстоящие земляные работы, махнула на это рукой. Внешний вид, конечно, в игре имеет немалое значение, но мою репутацию в деревне грязным лицом и рубахой уже не испортишь.
Я махнула через забор, хотя необходимости в этом особой не было, но привычка к осторожности вполне сформировалась, и даже моя хромота не особо мне мешала, к ней я тоже приноровилась.
Работу делала простую, не требовавшую присутствия хозяев, которые в эту позднюю ночную пору спокойно почивали в своих кроватях. Копание в чужих огородах в тишине и темноте не раздражало, поскольку в темноте я прекрасно видела, а к одиночеству давно привыкла. Я воображала себя полудикой и оттого нелюдимой лесной эльфой, занятой чем-то особенным и важным. Закончила работу далеко за полночь, и выйдя из сферы почувствовала, ставшее уже привычным напряжение натруженных мышц. Хорошо! Какая полезная вещь эта Сфера оказалась, я не уверена, что в детстве я столько двигалась как сейчас. В комнате было заметно прохладно, но я не чувствовала себя замёрзшей из-за того, что была в постоянном движении. Последнее время я намеренно оставляла окно приоткрытым — мне нравилось засыпать в хорошо проветренной комнате.
Умывшись, и несмотря на то, что завтра, или уже сегодня, суббота, поставила себе будильник на 8.30. Работы и в реале и сфере очень много — надо все успеть.
Глава 19. В толпе
Следующее утро оказалось безрадостным оттого, что я не выспалась и чувствовала от этого себя несчастной. Но усилием воли, заставила себя подняться и начать что-то делать. Едва продрав глаза, я всем своим существом хотела вернутся в сферу, но домашней работы накопилось прилично. В это утро многое успела сделать: сходить в магазин, немного помахать тряпкой на кухне, приготовить обед, попутно ведя продолжительный разговор с Леркой по наладоннику, поскольку идти к ней в гости я наотрез отказалась. Ничего особо нового от неё я не узнала, поскольку разговор крутился вокруг людей, которых я едва знала, да и то только по рассказам самой Леры. В конце концов, весь её рассказ свёлся к одной мысли, все вокруг плохие, нехорошие люди, одна Лерка, молодец. Это была привычная тема, в которой мне почти не надо было говорить, но, когда она спросила: «Как у вас дела с Ромычем?» Я поняла, что разговор пора заканчивать. Почему все так любят наступать на любимую мозоль, и думают, что я горю желанием обсуждать свою не сложившуюся личную жизнь? Мне совершенно не хотелось копаться в себе и думать, почему я так странно реагирую, на простые вопросы о Ромке? К тому же я знала, как Лерка относится к нему, с придыханием. Он был, по её мнению, идеальной парой для меня, поскольку был красив, умён и обеспечен финансово. И я не знала, как ей объяснить, что дальнейшее наше общение с ним, не приносит нам былого удовольствия, а использовать нашу «дружбу» с Ромкой лишь с целью пополнения пустующего бюджета претило мне до омерзения. Кто-то скажет, глупо? Может быть.
Этим поздним утром Ярринка встретила меня шумом и гамом. Все деревенские жители стекалась к выходу, чтобы проводить караван, груженный деревом, отправляющийся в Семихолмье. Все окрестные собаки, коих в деревне было немного, подняли такой дружный лай, что его не могли даже перекричать ни шумные игроки-новички, ни местные дети. Провожающие говорили последние слова, заботливые матери дарили последние объятья и наставления уходящим сыновьям, жены бросали озабоченные взгляды на усердно собирающихся мужей. Впервые я увидела проводы каравана. Оказалось, для местных это целое событие! Вся деревня высыпала на улицу, чтоб посмотреть, как тронутся в путь груженные эрильским дубом, грубо сколоченные повозки. Я вертела головой пытаясь найти в этой толчее знакомые лица. Народу собралось тьма, подавляющее большинство, конечно, игроки, хотя и местных хватало. Во главе каравана заметила Клима, и стала пробираться к нему. К моему неудовольствию, он с деловитым видом неспешно вёл разговор с Егором. Я поздоровалась с ними, ненавязчиво прерывая их беседу. Отец Янники предпочёл не услышать моего приветствия, и бросив несколько ничего не значащих слов Климу тут же ушёл, даже не посмотрев в мою сторону. Ничего другого от него, я и не ожидала. Лесник озадачено посмотрел в спину уходящему Егору и перевёл вопрошающий взгляд на меня. Я тоже сделала вид, что ничего не заметила, и протянула Климу задаток за ткань. Пяти золотых там, конечно, не было, но к его возвращению я пообещала собрать оставшуюся
