Из иностранных путешественников о торговом потенциале России писали Джайлс Флетчер (побывавший там в 1588 году) и Адам Олеарий (путешествия в Россию и Персию, 1633–1639, 1643): Флетчер Дж. О государстве Русском, или Образ правления Русского Царя (обыкновенно называемого Царем Московским): С описанием нравов и обычаев жителей этой страны / Пер. М. А. Оболенского. М.: Издат. группа URSS, Изд-во «Ленанд», 2014; Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно / Введение, перевод, примечания и указатель А. М. Ловягина. СПб.: Издание А. М. Суворина, 1906.

О русской торговле: Martin J. Treasure of the Land of Darkness: The Fur Trade and its Significance for Medieval Russia. Cambridge: Cambridge University Press, 1986; Martin J. Medieval Russia, 980–1584. Cambridge: Cambridge University Press, 1995; Bushkovitch P. The Merchants of Moscow, 1580–1650. Cambridge: Cambridge University Press, 1980.

Об индийских торговцах см.: Levi S. India, Russia, and the Eighteenth-Century Transformation of the Central Asian Caravan Trade // India and Central Asia: Commerce & Culture, 1500–1800 / Ed. by S. Levi. Oxford: Oxford University Press, 2007. P. 93–122; Dale S. Indian Merchants and Eurasian Trade, 1600–1750. Cambridge: Cambridge University Press, 1994 (включая челобитную 1684 года, направленную против индийских торговцев); Burton A. The Bukharans: A Dynastic, Diplomatic and Commercial History, 1550–1702. Richmond: Curzon, 1997. О турецкой торговле: Inalcik H., Quataert D. An Economic and Social History of the Ottoman Empire, 1300–1914. Cambridge: Cambridge University Press, 1994.

Об армянских торговцах: Matthee R. The Politics of Trade in Safavid Iran: Silk for Silver, 1600–1730. Cambridge: Cambridge University Press, 1999; Aslanian S. From the Indian Ocean to the Mediterranean: The Global Trade Networks of Armenian Merchants from New Julfa. Berkeley: University of California Press, 2011; Curtin P. Cross-Cultural Trade in World History. Cambridge: Cambridge University Press, 1984.

О сибирской торговле в глобальном контексте: Rossabi M. The «decline» of the Central Asian Caravan Trade // The Rise of Merchant Empires: Long-Distance Trade in the Early Modern World, 1350–1750 / Ed. by J. Tracy. Cambridge and New York: Cambridge University Press, 1990. P. 351–370; Monahan E. The Merchants of Siberia: Trade in Early Modern Eurasia. Ithaca, NY: Cornell University Press, 2016; Monahan E. Locating Rhubarb: Early Modernity’s Relevant Obscurity // Early Modern Things: Objects and their Histories, 1500–1800 / Ed. by P. Findlen. London: Routledge, 2013. Р. 227–251. О табаке как товаре: Tobacco in Russian History and Culture: From the Seventeenth Century to the Present / Ed. by M. Romaniello, T. Starks. New York: Routledge, 2009.

О внутриэкономическом положении: Fuhrman J. The Origins of Capitalism in Russia: Industry and Progress in the Sixteenth and Seventeenth Centuries. Chicago: Quadrangle Books, 1972; Kotilaine J. Mercantilism in Pre-Petrine Russia // Modernizing Muscovy: Reform and Social Change in Seventeenth-Century Muscovy / Ed. by J. Kotilaine, M. Poe. London and New York: Routledge, 2004. Р. 143–174; Shaw D. Towns and Commerce // Cambridge History of Russia. Vol. 1 / Ed. by M. Perrie. Cambridge: Cambridge University Press, 2006. Р. 298–316; Hellie R. The Economy, Trade and Serfdom // Cambridge History of Russia. Vol. 1 / Ed. by M. Perrie. Cambridge: Cambridge University Press, 2006. Р. 539–558.

Об иностранных специалистах в Московском государстве: Платонов С. Москва и Запад в XVI–XVII веках. Л.: Сеятель, 1925; Reger W. European Mercenary Officers and the Reception of Military Reform in the Seventeenth-Century Russian Army // Modernizing Muscovy: Reform and Social Change in Seventeenth-Century Muscovy / Ed. by J. Kotilaine, M. Poe. London and New York: Routledge, 2004. Р. 223–246; Boterbloem K. Moderniser of Russia: Andrei Vinius, 1641–1716. Houndmills: Palgrave Macmillan, 2013.

Глава 9

Привлечение к сотрудничеству

Создание элиты

Одной из главных проблем империи было поддержание стабильности в мультиэтнической и мультиконфессиональной среде. Россия достигала этого, изолируя различные части империи друг от друга и подчиняя их центру. Государство стремилось поддерживать лишь минимально необходимый уровень сплоченности. Сплоченность обеспечивалась путем постоянного пересмотра – на двусторонней основе – отношений с элитами и простонародьем, конфессиональными и этническими группами, другими элементами, образовывавшими империю. Государство привлекало социальные группы, имевшие важное значение, для несения службы; жалуя статус, земли, деньги и привилегии, оно формировало военную элиту, составлявшую центр общества, которое, таким образом, может быть представлено в виде концентрических кругов.

КОНЦЕНТРИЧЕСКИЕ КРУГИ ОБЩЕСТВА

В Московском государстве не появилось никакой социально-политической философии, теории государственного устройства, подобной тому, что создала Европа в Средние века (представлявшей общество в виде человеческого тела). В этом смысле Московское государство не было «саморефлексирующим»; более того, трудно даже установить, какими были основные группы внутри общества. Разрозненные записи – результаты подворных переписей, списки тех, кто получил возмещение за бесчестие, списки участников военных смотров, подписи участников политических собраний или повествования о таких собраниях – позволяют нарисовать общую картину. На ум приходят некоторые визуальные аналогии. С точки зрения идеологии, правитель всегда располагается наверху или в центре народа, представляющего собой единообразную массу, поскольку в теории все равны перед царем. Все они – его дети, он ведет их к спасению, подавая личный нравственный пример. Все они обладают честью, оберегаемой судами правителя (кроме преступников, порвавших связи с сообществом). Все они служат – в Московском государстве не было независимых людей, живших за счет собственных доходов. Привилегированные служили в армии, или состояли в числе богатейших купцов, или молились за царя и царство в церкви. Прочие платили налоги и несли повинности (рекрутскую, трудовую и т. п.) – и то, и другое было неодинаковым для различных этнических групп, но не существовало подданных, которые не были бы должны ничего.

Однако русское общество, разумеется, являлось более дифференцированным, чем можно предположить, исходя только из теории, хотя дифференциация действительно не была жесткой. Эти не слишком определенные отношения хорошо отражает образ концентрических кругов. В центре помещается правитель, далее идут круги – социальные группы: чем дальше от правителя, тем более затруднителен доступ к нему, тем ниже статус, тем меньше экономических льгот. Хорошо видно, каковы у каждого из них возможности доступа к правителю. Первый круг – это ближайшее окружение: родственники, ближние бояре, другие непосредственные советники. Следующий круг – прочие бояре, церковные иерархи, проживавшие в Кремле, и прежде всего (если он не входил