Шрифт:
Закладка:
Я влетел в него, затормозив о землю так, что пропахал за собой небольшой ров, растеряв свои тапки. Поднял меч и очень тихо попросил:
— Я не хочу, чтобы пострадали невинные. Прошу, дай мне отвлечь внимание и спасти невиновную девчонку, которая готова отдать жизнь за меня.
Я знаю, Люнь не совсем поняла, с кем я говорю, так как не могла ничего вспомнить после нашего посещения дна бездны, что только наталкивало на мысль о том, что там было искривление реальности. Но это были и не важно, главное, что меч отозвался на мою просьбу, став неожиданно очень лёгким, словно пропало его сопротивление. Лезвие мягко засияло, будто предлагая мне сделать бабах.
Я не стал отказывать Снежной Королеве и поднял клинок в небо, после чего дал на него столько сил, сколько мог выдать за раз, заставив тот засветиться так ярко, что он превратился во второе солнце, обжигая глаза своей яркостью. Рукоять гудела, его мощь обжигала ладонь, буквально поджаривая её.
— Люнь, спрячься во мне, — приказал я, чувствуя, как меч быстро наливается неподъёмной тяжестью и даже мне становится сложно его удержать, после чего… — Бах.
И бах был.
Настолько оглушительный, что казалось, под ухом ревёт истребитель.
Луч света ударил в небо. Он пробил небольшое белоснежное облако, оставив в нём дыру и ушёл в голубое небо. Думаю, таким ударом можно было бы сбить какой-нибудь долбанный спутник этой планеты. Правда по мимо луча он ещё и знатно бахнул, разворотив весь парк.
Последствия я так и не смог оценить, так как повсюду стояла пыль, с неба падала комья земли, трава и щепки, но, судя по всему, теперь у них вместо парка будет пруд.
И едва меня самого от такого бабаха отпустило, как я тут же к площади стараясь держаться максимально низко к земле, чтобы с воздуха меня было сложнее заметить. А мчался так низко, что
Такой луч света и взрыв было невозможно не заметить — в этом, собственно, и был план. Вряд ли кто-то из охраны площади сюда бросится, но то, что они сразу обернутся на такой бабах и замешкаются — это как пить дать. И именно это мгновение мне и было необходимо. Всего-лишь мгновение, чтобы все посмотрели в другую сторону, пока…
— Мы уже близко! Вон толпа! — воскликнула Люнь, указав рукой вперёд на то, что я и сам видел прекрасно.
Люди, много людей, они даже не влезли все на площадь, стояли на улицах и проулках, разглядывая эшафот, который возвышался над площадью всем на обозрение. И там, под лезвием гильотины лежала Мимань.
Лежала её голова.
От одного вида этого у меня вздрогнуло сердце, сжавшись так, что в глазах потемнело.
В этот самый момент она подняла глаза, и мы встретились взглядом. Я так и не понял, что она произнесла, лишь заметил движение её губ, прежде чем лезвие сорвалось вниз, блеснув напоследок в свете солнца, будто злорадно подмигнув. Слишком далеко, чтобы остановить её временем и…
— НЕТ!!! — это уже взвизгнул я, почувствовав, как всё опустилось.
И как кликни выстрелили вперёд со скоростью пули, погоняемые всей моей силой, наперерез огромному лезвию.
Успели воткнуться между лезвием деревянными колодками, из которых торчала голова хохотушки, которая даже не вздрогнула, продолжая смотреть на меня и улыбаться. Да только мне было совсем не до смеха.
Я преодолел это небольшое расстояние, вылетев на площадь, за какие-то доли секунды, даже не думая тормозить. Прежде, чем войти приблизиться к эшафоту, я почувствовал какое-то давление, словно преодолевал барьер, но… Уже через мгновение всем своим весом врезался в гильотину и снёс её нахер к чёртовой матери. Она разлетелась в щепки, а лезвие так и вовсе улетело вдаль, воткнувшись перед ногами какого-то чёрта, с которым…
Мы встретились взглядом.
И в этот момент мне показалось, что время остановилось.
Сколько я смотрел в его глаза? Мгновение, которого, можно сказать, и не существовало, или целую вечность?
Одно точно — эту рожу я мог узнать из сотен тысяч, из миллионов. Она была триггером, она была воплощением моей ненависти.
Эта рожа была моим проклятием.
Мне стало херово. Я почувствовал, как сила рванула внутри тела, словно вулкан, источая сжигающую округу силу.
Мир перестал существовать в том понимании, в котором я его видел из нал. Теперь здесь были только он и я. А ещё ярость, злоба, желание делать больно и убить упырка. Он сдохнет, сдохнет, как едва не сдох я. Я вырву ему кишки, но перед этим убью любого, кто ему дорог. Я заставлю его мучиться, топя в крови других, утоплю его в кишках его же сука детей, если они у него есть. Я убью его, убью так…
— ЮНКСУ НЕТ!!! — завизжала Люнь и мозг разорвало её цепкими. — НЕ СМЕЙ ИДИОТ!!! НЕ СМЕЙ!!!
Но бесполезно, ладонь сжалась на рукояти меча, что обжёг кожу, когда я сделал шаг вперёд, готовый вырезать этого упыря не только из моей жизни, но и из этого мира. Плевать на всё, плевать на эту больную хохочущую идиотку, плевать на призрачную девку, плевать на весь мир, я должен убить Вьисендо, я должен его…
— ТЫ ПРЕДАШЬ ЕЁ ТАК ЖЕ, КАК И СВОЕГО НАЗВАННОГО БРАТА?! — завизжала мне в ухо эта сука и…
Что-то ёкнуло в моём сердце. Что-то, чему ещё оставалось ёкать. То ли душе, если её не выжгло нахер, то ли логике, которая подсказывала, что эта крикливая права. Начни драку я с этим уёпком, и Мимань встанет под удар.
Тело будто само хотело сделать то, зачем я пришёл — ноги оттолкнулись от деревянного пола эшафота, ломая их я оказался рядом с девчонкой, ударом руки отбросив верхнюю часть деревянных колодок. Подхватил её, оттолкнулся и взмыл в небо.
Это заняло какие-то мгновения, едва заметные, а со взрывом, который отвлёк их, я и вовсе проделал это так, что никто даже сообразить ничего не смог, однако для меня это длилось едва ли не вечность.
Плюс целое комбо ударов, с которым я разошёлся всего на какие-то миллиметры (попади я под них, настрогало бы просто в лапшу) да замедление времени, которое заставило всех замереть, дало понять, что кое-кто всё же успел отреагировать.
