Шрифт:
Закладка:
– Тайные? – Порубор зябко повел плечами. – Не люблю я этих тайных дел. И волхвов не люблю тоже…
День уже клонился к вечеру – путники выбрали подходящую полянку и принялись очищать место для костра, используя в качестве лопат широкие лыжи. Очищая небольшой, диаметром в две сажени, круг, слежавшийся снег аккуратно – кирпичиками – укладывали по краям, от зверья и ветра. Впрочем, ветра тут и так не было, а вот насчет зверья… Ночью пришли волки! Их голодный вой поначалу слышался где-то в отдалении, но постепенно приближался, так что проснувшийся Порубор, вскочив, увидел, как сверкнули волчьи глаза за деревьями, уже совсем близко. Быстро растолкав спутников, он закинул за плечи мешок и кивнул на высокий дуб, почти у подножия которого они и устроили бивуак с костром и шалашом из веток. – Полезли-ко на деревину, Яриле. Эвон – волки!
– Вижу, что волки, – Зевота протер глаза снегом. – Хорошо, лошадей в селище оставили. Вай! Да их тут стая!
Прихватив пожитки, ребята со всех ног бросились к дубу, чувствуя за спиною щелканье зубов и яростное дыханье хищников.
– Что, серые твари? – удобно примостившись на суку, свесил вниз ноги Ярил. – Взяли? То-то же! Прыгайте, прыгайте…
Поплотней запахнув полушубок, Порубор привязался веревками к ветке:
– До утра далеко, посплю, пожалуй.
– Не боишься замерзнуть?
– Не боюсь. Эвон, кажись, опять на дождь повернуло.
– Интересно, долго нам тут куковать?
– А, ты про волков? – Порубор широко зевнул. – Да не будут они тут до утра сидеть, уйдут – в лесу добычи хватит. Спи, Яриле, только привяжись покрепче.
Крупными хлопьями повалил мокрый снег, покрывая притулившихся среди веток путников. Серые бестии внизу еще повыли, поклацали зубами да несолоно хлебавши исчезли за деревьями, растворясь в ночи. Видно, и в самом деле решили поискать более реальной добычи. Порубор давно посапывал, уткнувшись лицом в кору, а Ярилу долго не спалось, все лезли в голову всякие мысли – о Любиме, о собственном постоялом дворе, о серебришке. Последнее – вроде бы и мелочь, а как без него плохо! Решил, ежели вдруг не получится со двором – пойти на Царьград с княжьей дружиной. Уж ежели и вправду постарались волхвы – победа будет знатной, и добычи хватит на всех. Можно будет привезти Любиме разноцветные ромейские ткани, золотые мониста, браслеты и серьги, а дедке Зверину… дедке Зверину… Что же такое подарить дедке Зверину?
Будущий тесть, как-никак… Может, паволоки? Да зачем ему паволоки, он же не женщина. Тогда какой-нибудь кинжал или меч – всяко в хозяйстве сгодится. А лучше – пару крепких рабов… Нет, крепких не возьмет Зверин – осторожный, лучше быстроногих мальчиков, чтоб не ждать гостям…
– Эй, Яриле, Яриле! Просыпайся, солнце-то, эвон…
Зевота приоткрыл левый глаз. И тут же закрыл – прямо в зрачок ударило солнце. Протерев глаза руками, Ярил посмотрел вниз – да, волков и вправду не было. А может, за деревьями притаились? Ждут?
– Да нету там никого, – спускаясь, засмеялся Порубор. – Смотри-ка, тучи какие! – Отрок восхищенно присвистнул.
Ярил покрутил головой – и в самом деле, было на что взглянуть. По небу, зеленовато-голубому, как бурное море, проносились гонимые ветром облака – ярко-зеленые, желто-фиолетовые, оранжевые, – подсвеченные снизу сверкающим золотом солнца. Сияние это делало бегущие облака какими-то ненастоящими – волшебными, праздничными, какие они бывают, наверное, только где-то в ином, более счастливом мире. Внизу, от холма, где ночевали путники, тянулся поросший редколесьем распадок. С дуба хорошо были видны покрытые снегом кусты терновника и малины, они уходили вдаль прихотливо изгибающейся линией, словно кто-то нарочно сплел вместе их ветви этаким сияющим на солнце плетнем… плетнем…
Ярил присмотрелся внимательней: линия кустов – или плетня? – сильно походила на изображение человека, огромного круглоголового великана с разбросанными далеко в стороны руками и широко расставленными ногами. Левая нога почти касалась подножия холма с дубом, а голова словно бы прилегала на другой холм, густо поросший сосною. Где-то посередине, примерно в районе сердца, смутно угадывалось какое-то строение… Частокол!
– Что ты там увидел, Ярил? – поинтересовался с земли Порубор.
– А? – вздрогнув, переспросил Зевота и улыбнулся. – Мы с тобой, кажется, искали капище…
Спустившись на лыжах с холма, путники осторожно пошли вдоль кустов. И в самом деле, кое-где из-под снега торчал плетень, обогнув который они увидели перед собой высокий частокол из крепких сосновых бревен.
– Не стоит торопиться, – вытаскивая из-за спины лук, шепнул Ярил. – Мало ли кто там? – Скинув лыжи, он обернулся к отроку. – Я осторожненько гляну, а ты прикрой, ежели что.
Порубор кивнул, налаживая стрелу. Укрылся за ближайшим кустом, зорко посматривая, как подбирается к частоколу приятель. У самого входа он резко упал на живот и чуть прополз по снегу вперед, к узкому проему меж бревнами. Заглянул и, обернувшись, помахал рукою:
– Пусто! Но что-то там есть такое… Я посмотрю быстренько. Ты жди, Поруборе. – Встав на ноги, Ярил скрылся из виду. Его долго не было. Порубор уж извертелся весь за кустом, потом, держа перед собой лук с налаженной на тетиву стрелою, стал медленно подбираться к частоколу… и едва не поразил выбежавшего из-за частокола Ярила.
– Волхвы? – в ужасе воскликнул отрок. Вид у Зевоты был хмурый.
– Волхвы? Нет, хуже!
– Хуже?
– Да что говорить, пойдем, сам все увидишь… Да брось ты лук, там нет никого живого…
Произнесенные Ярилом слова как нельзя лучше характеризовали то, что предстало глазам Порубора за частоколом. Это и вправду было капище, судя по огромному идолу с оскаленным злобным лицом. Вырезанный из ясеня, он стоял прямо перед входом, мерзкий, с вытянутыми вперед когтепалыми руками-лапами, словно хотел сграбастать любого, осмелившегося потревожить его покой. Вокруг него толпились идолы поменьше – такие же противные, корявые, острозубые, а уж за ними, так же кругом, торчали колья… много, много кольев, не один десяток и не два. И на каждый… На каждый кол была насажена голова женщины!
– Их здесь сотня, – положив руку на плечо обомлевшего отрока, прошептал Ярил. – Сто принесенных в жертву дев… Сто дев.
– Что-то не очень эти боги похожи на наших, – так же шепотом отозвался Порубор. – Хотя главный чем-то похож на Перуна… А рядом, с лицом в виде черепа, – Мокошь? Так, значит, вот… – Отрок замолк, и глаза его округлились.
– Узнал кого-то? – тихо спросил Ярил.
Порубор молча показал на одну из голов, прямо перед скалившим
