Шрифт:
Закладка:
— Да, господин Жоккару, — пробубнил кот, отворачиваясь.
А перед Евой открылась повозка, и огромная птичья клетка опустилась прямо у ног на землю. Железная клетка. Сердце Евы ушло в пятки, казалось, даже кровь в жилах похолодела, а коленки стали громко стучать от страха. Провидица уже видела эту клетку много-много раз. Знала, что она несет смерть. Она даже пахла ею, словно пропиталась насквозь.
Паучиха дернулась, почувствовала на грани осознания, как нож рассекает спину, и кинулась бежать. Сделала лишь шаг, всем телом ринувшись в лес, как на связанных ногах подпрыгнула и кубарем покатилась с маленького склона. Все тело отозвалось болью, каждая кочка норовила ударить, где понежнее, каждая ветка — оцарапать лицо, а каждый камень больно впиться в плоть. Ее догнали, схватили за шиворот, едва не задушив, и поволокли обратно.
Ева брыкалась, плакала, билась и силилась вырваться, но ее запихнули в клетку и замкнули. Паучонку, воющему от собственной слабости и бесполезности, оставалась только смотреть, как две большие кошки лежат среди трупов, а рыжий кот стоит над ними с опущенной трубкой и дротиками в руке. Еве хотелось крикнуть, что он предатель и заслуживает мучительной смерти. Вот только она понимала, что смерть ждет именно ее, а не его.
* * *
Люция вышла из шатра, когда сумела привести все мысли в порядок. В голове уже созрел план, и следовало поторопиться. До Инпу бескрылой не было никого дела, она вдруг поняла, что он и без того стар, и умрет рано или поздно. Нужно было с Химари добраться до округа ангелов, уговорить показать дорогу к райскому саду и отпереть ворота.
Вот только у шатра не было кошки, только прохаживались подозрительные волки, зачем-то обнюхивающие каждый угол, и ворковали толпы разряженных незамужних девиц. Кошки не было и на площади, где все еще танцевали гости. Не было и за столом с ароматными яствами, и в толпе служанок. Она словно испарилась. Вспыхнув от такой наглости, Люция подобрала полы платья и поспешила в таверну, на ходу расталкивая всех, кто попадался на пути.
Дверь в комнату поддалась с первого удара ноги и распахнулась настежь. Но в комнатушке не было даже Евы. Исчез тигр, пропали оба клинка Химари. Произошло что-то явно нехорошее. Времени искать улики и размышлять не было, стоило последовать за ними. И Люция оборвала юбку от пояса, стянула разломанный кринолин, торопливо накинула куртку поверх корсета, застегнула на груди крепления и зацепила арбалет и колчан за спиной. Если кто и мог найти кошку и паучонка, так только волк, и нужно было заставить одного из них помочь.
Ругаясь на шляющуюся где-то Химари, Люция краем уха услышала, как двое волков за барной стойкой обсуждали жуткие черные паучьи пальцы и спорили, сколько же глаз было у маленького чудовища. Люция замерла и осторожно, пытаясь понять, послышалось ли ей это, подкралась к волкам сзади. Но нет, они доказывали друг другу, были ли в черных глазах паучьей девочки зрачки, или это маленькое исчадье ада совсем не походило на нормального человека. Они презрительно морщили носы и чокались, заплетающимся языком благодаря Самсавеила, что им не пришлось вести девчонку дальше границы города.
Стиснув кулак от гнева, Люция положила одному из волков руку на плечо.
— Где сейчас паучья девочка?
Реакция последовала незамедлительно, Люция успела отскочить и, пригнувшись, пропустить удар над головой. Тут же сгребла за ворот нападавшего и толкнула на стойку.
Толпа замолчала и расступилась, кто-то даже торопливо убрал пару столов и стульев ради зрелища. Но у Люции не было ни времени, ни настроения устраивать цирк. Она дождалась, пока волк заплетающимся языком объяснит товарищу, что справится сам, и подняла кулаки к груди. Бескрылая помнила, что самым болезненным местом у волков всегда были носы, и можно было закончить бой с одного удара, если повезет, если просчитать наперед, как поведет себя противник. Но пьяный волк и сам не знал, что он будет делать, только с рыком кинулся на Люцию, занеся над головой пустую бутылку.
Хмыкнув, бескрылая сделала пару шагов навстречу и, пока волк понимал, зачем, выбила с ноги ему коленную чашечку и добила падающее тело локтем в шею. Волк больше не поднялся, и Люция даже растерялась, потому что ответить на вопрос тот больше не мог. Но оставался его товарищ, более трезвый и на вид более сильный.
Волк не стал кидаться на нее, а только подошел и точно так же поднял кулаки.
— Драться с женщинами — позор, но ты, видимо, не считаешь себя женщиной. И я не буду… — он не успел даже договорить, как Люция сделала подсечку, выбивая землю из-под его ног, и тут же со всего маху ударила ему в нос. Из всех, с кем ей приходилось драться, одна только Алиса заслуживала разговоров.
Волк упал, взвыв раненным зверем, но Люция придавила его к земле еще сильнее, сев сверху на грудь. Она не позволила ему даже коснуться сломанного носа или вытереть кровь, заломив руки над головой.
— Еще раз спрошу — где паучья девочка? — рыкнула она, свободной рукой приставляя нож к горлу волка.
— То чудовище с тигром? — кашляя, спросил он.
— Она самая!
— Отвали! — и он харкнул ей в лицо кровью.
Люция провернула нож в руке и с размаху тыльником ударила по ключице волка. Пока он выл и метался под нею, стараясь изо всех сил вырваться или хотя бы освободить руки, толпа недовольно галдела. Сломанная ключица — совсем не то зрелище, которое все хотели видеть, ни раны под курткой, ничего не видно, но волчьи вопли не могли не оставить равнодушными. Совершенно никто не кинулся выручать раненного волка; олени, куницы, пчелы, телицы просто стояли и смотрели, больше беспокоясь о том, все ли им видно. Бескрылая даже поморщилась, настолько ей показалось это ненормальным. Охотницы при ней всегда защищали своих, как и крылатые не давали в обиду друг друга. И в войну все держались за товарищей. А тщедушное равнодушие всех пестрых гостей казалось лицемерной фальшивкой и пародией на дружбу между округами.
— Где паучья девочка и тигр? — повторила она.
— К гейзеру! Они ведут ее к гейзеру! — он все еще метался, силясь
