Взяла одну из них.

Что там произошло? О чем они говорили? Мартин знал о чем-то?

– Тревор, – сказал Кинкейд. – Заходи.

Тревор вплотную подошел к Дэймону, выглядя по-настоящему храбрым, словно не был на фут ниже его.

– Знаешь, когда-нибудь я перестану быть ребенком, – выдавил он, – и ты будешь драться с кем-то своего роста.

– Это все равно будет нечестный бой, принцесса, – сказал Дэймон, глядя ему в глаза, – но ты можешь попробовать. Просто захвати с собой немного смазки.

Уилл рассмеялся, и Майкл оттолкнул Дэймона от брата.

– Достаточно. Пойдем в класс.

Но эти двое не сдвинулись с места, ни один из них не хотел уступать первым.

– Все в класс… сейчас же! – Кинкейд рявкнул.

Парни разошлись, продолжая сверлить друг друга яростными взглядами. Я постояла некоторое время, пытаясь понять, что случилось.

Кажется, обошлось без проблем. Хорошо.

Должна ли признаться? Я остановилась, ожидая, уйдет ли брат, но Уилл подтолкнул меня в сторону двери.

– Ничего не говори, – прошептал он, чтобы Мартин не услышал.

Мои слова, извинения и объяснения застряли у меня в горле, и я натянуто улыбнулась брату, уходя обратно в класс. Но его взгляд сказал мне: он знал, что я что-то задумала.

Дэймон стучал по шкафчикам и поднимал шум, пока мы шли по коридору.

– Увидимся на экономике, – сказал Уилл Майклу, притормаживая меня, пока остальные не прошли мимо нас.

Мы остановились в пустом коридоре, второй урок уже начался, а парни исчезали за углом или ушли вверх по лестнице.

– Он знает? – тихо спросила я. – Кинкейд?

– Ага, – сказал он, кивая. – Я имею в виду, он думает, что это были мы с парнями. Он не может этого доказать, но и пытаться не собирается.

Значит, они позволили ему поверить, что это были они? Почему они это сделали?

– Думаю, хорошо быть тобой, – сказала я с благодарностью.

Уилл подошел ближе, глядя на меня сверху вниз.

– Они передумали и засыпали могилу МакКланахана. – Он прочистил горло, рассказывая новости. – Она стала достопримечательностью. Что означает, они не хотят иметь дело с постоянным вандализмом, поэтому оставят его там, где он всегда покоился.

Итак, сработало.

Действительно сработало.

– Наступила реальность, – заявил он.

Ха?

– Ты говорила об этом вчера вечером, когда забиралась в кровать, – заметил он. – Сегодня наступила реальность. Я менее реален ночью? Поэтому сегодня утром ты отдаляешься от меня?

Да. Я сглотнула от боли в горле.

Конечно, было весело. Я бы хотела, чтобы это повторилось снова, но…

– Кто это делает с тобой? – потребовал он ответа.

Я напряглась и отступила на шаг.

– У тебя везде синяки, – его глаза переместились к моему лбу и небольшому порезу, который я скрыла косметикой. – Это твой брат?

Мои руки дрожали.

Он это понял.

Знала, что однажды он догадается.

– Эмми, перестань мне врать, – мягко сказал он. – Знаю, что что-то не так. Знаю это. Расскажи мне.

Ком в горле становился все больше. Боже, хотела ему все рассказать.

Не хотела терять этот момент. Я хотела, чтобы он держал меня и защищал. Он бы обо мне позаботился.

Как бы мне ни хотелось притвориться, будто это не так, знала, что ему не безразлично. И мое сердце мучительно забилось в груди от желания удержать его. И боль была в разы сильнее, чем от всего, что со мной сделал Мартин.

Но я не могла поделиться с ним своим секретом. Если позволю этому продолжаться, он вмешается. Он будет создавать проблемы, заступаться за меня, и я могу разлучиться с бабушкой.

Меня могут отослать. Я не хотела, чтобы бабуля осталась одна.

Мой подбородок начал дрожать, слова застряли в горле. Было бы так хорошо нырнуть в его объятия и надеяться на большее вместе с ним. Я хотела ему все рассказать.

Но вместо этого стиснула зубы так сильно, что у меня заболела челюсть, и отступила немного, выдавливая усмешку. Я покачала головой и с горькой улыбкой посмотрела на него. На его рот, а затем на его руки, вспоминая, как прошлой ночью он был моим.

Мы не могли быть вместе.

Возможно, когда-нибудь. Но не сегодня.

Он схватил меня за локоть и притянул к себе.

– Ты можешь получить все, что захочешь, неужели не понимаешь? – он говорил эти слова пару недель назад. – Я любого растерзаю за тебя. Кто это сделал, черт возьми?

Но я засмеялась, чувствуя, как наворачиваются слезы на глаза.

Боже, уходи.

Я сжала кулак и вырвала руку из его захвата.

– Отпусти меня. – Я посмотрела на него. – Иди повеселись с друзьями. Они все, что у тебя на самом деле есть, так что держись за них. Я не люблю тебя. И я не хочу тебя.

Эти слова резали мое горло, я хотела, чтобы меня стошнило.

В глазах Уилла загорелось пламя, он начал тяжело дышать, но я стояла на своем.

– Эмми…

Господи, просто уходи! Прекрати мучить меня тем, что я желала получить, но никогда не получу.

Я бы сделала его жизнь ужасной.

– Оставь меня в покое, – выпалила я.

– Ты меня отталкиваешь. Просто…

– Мы слишком разные, – я отступила. – Ты думал, что это серьезно? Ты спал с половиной девчонок из выпускного класса! Если бы я знала, что ты думаешь, будто прошлый вечер был чем-то большим, я бы никогда не приехала на выпускной.

Он оскалил зубы.

– Прекрати, – отрезал он. – Ты слышишь меня? Прекрати. Прошлой ночью для меня все было всерьез. Я не хочу никого, кроме тебя.

Слезы навернулись на глаза, и я подавила рыдания.

Боже, я люблю его. Это так больно. Мне нужно убираться отсюда.

Я не могла быть той, о ком он должен заботиться. Кем-то жалким, кто вывалит на него кучу дерьмового багажа, с которым ему надоест иметь дело.

Сделав глубокий вдох, я с трудом выдавила слова, пока мой живот сжимался от боли.

– Я тоже хотела тебя, – сказала я твердым голосом. – И я тебя получила. Это было весело. Даже лучше, чем говорили. Но теперь для меня все кончено.

– Черт побери.

– Мне будет сложно найти кого-нибудь лучше тебя в постели, – сказала я. – Это уж точно.

Развернувшись, он ударил кулаком по шкафчикам, и я уставилась на него с широко открытыми глазами – он выглядел готовым убивать.