выбора была связана с закрывавшей альбом «Колыбельной», которая оказалась записана в двух версиях с использованием четырех виолончелей и трех флейт. Первый из вариантов был сделан у Тропилло, второй — в Доме радио у Дмитрия Липая, где спустя полтора года был записан «Город золотой». Вариант из Дома радио — с финалом, стилизованным под менуэт XVII века, — показался музыкантам наиболее органичным, и именно он был использован в качестве коды для этого альбома.

В октябре-ноябре 1984 года работа была завершена, и «День серебра» наконец-то пошел в народ.

«Альбом получился идеальным, — говорит Титов. — Я считаю его пиком акустически-спокойного аквариумовского периода».

В Ленинграде «День серебра» без долгих колебаний был признан лучшим в истории группы, статус которой к тому времени уже перерос рамки культовой. В Москве альбом подобного фурора не произвел, был назван «заумным» и подвергся жесточайшей критике. В столице появились новые герои — социально более актуальные и энергетически более активные. Многомерность, ассоциативность и асоциальность гребенщиковской поэзии внезапно послужили поводом для упреков со стороны критиков. Тексты Гребенщикова периода «Дня серебра» называли «метафизическими ананасами в шампанском», причем подобная терминология рождалась преимущественно в кругах бывших поклонников «Аквариума», воспитанных на песнях «Немое кино», «Мой друг — музыкант», «Прекрасный дилетант», «Мы никогда не станем старше».

«В Москве все время ждут агрессии, мата и наездов, — говорит Гребенщиков. — В той ситуации меня очень поддержали Макаревич с Кутиковым, которые оценили «День серебра» как феноменальный шаг вперед. У меня самого в тот момент было ощущение полной победы, и мне было лишь не вполне понятно, как эту победу воспримут остальные».

1985

ДК. Дембельский альбом (1985)

сторона A

Шалава

Электричка

Вешние воды

В кафе я с девушкой Ритою

В этом стакане

Крылья

В ресторане одном

Юность

Здравствуй, моя родина Москва

сторона B

Салага

Люся, моя Люся

Балдоха светит

Нина и дембель

Полюбил девочку я

Буржуи ходят по Нью-Йорку

Цыган в кепке

Суки

Пройдет еще два года

Идет хороший человек

После опытов с битом, шейком и психоделикой («Стриженая умная головка»), авангардным джазом («Прекрасный новый мир») и песнями советских композиторов («Снова любовь поселитца»), взор Жарикова обратился к блатному фольклору. Для группы «ДК», записывавшей в год по 5–6 магнитоальбомов, это был еще один эксперимент с «низовой» культурой, еще одна попытка воспеть в экзистенциальном роке то, что считалось ранее закрытой темой. Функции блюза, в избытке присутствовавшего на ранних альбомах, теперь выполняла блатная лирика.

Героями песен «ДК» стали лихие советские дембеля и выходцы из криминальной среды — «мокрушники», «шестерки», «прошмандовки» и «лохи». Подобный вернисаж был порожден установкой Жарикова на создание в рамках альбома галереи портретов и образов определенной направленности.

«В «Дембельский альбом» был заложен феномен блатной песни в России, — вспоминает Жариков. — Мне всегда казалось дичайшим явлением, когда люди компенсируют собственную ущербность любовью к блатняку. Когда все вокруг оказалось обесценено, одной из образцовых моделей «другой» жизни для многих оказалась уголовная культура. И в этой ситуации нам было важно уничтожить дистанцию между объектом и его идеалом».

Условно все композиции на «ДМБ-85» можно было разделить на несколько подвидов: блатные и тюремные романсы, песни о зоне («Шалава», «Балдоха светит»), дембельское творчество («Салага», «Нина и дембель»), эмигрантско-одесские песни («Буржуи ходят по Нью-Йорку»), эстрадные песни 1950–1970-х годов, со временем ставшие народными («Люся», «Здравствуй, моя родина Москва»), частушки («Цыган в кепке», «Суки»), а также несколько стихотворений Жарикова, стилизованных под блатные песни и подъездные четверостишия.

Завершался «Дембельский альбом» твистом «Идет хороший человек» — синтез переделанной до неузнаваемости мелодии Бабаджаняна с глумливым текстом, ставшим со временем еще одним опознавательным знаком группы «ДК»: «Идет хороший человек — ремешок на яйцах / Идет хороший человек — а все его боятся».

Песни «Дембельского альбома» были реализованы в достаточно необычном для классического «ДК» составе — силами тандема Виктор Клемешев (гитара, вокал) — Сергей Летов (саксофоны, флейта). В силу отсутствия во время записи других музыкантов «ДК» данный проект первоначально планировалось назвать «Вокально-инструментальный ансамбль “Космонавты”», но в дальнейшем эта идея не прижилась.

...Виктор Клемешев — это целый период в истории «ДК». На ранних альбомах он играл на ритм-гитаре, пел вторым голосом, и лишь изредка Жариков доверял ему сыграть одинокое соло на трубе («Мичела»). После того, как основной вокалист «ДК» Евгений Морозов при весьма загадочных обстоятельствах оказался в тюрьме, на первые роли в группе начал выдвигаться Виктор Клемешев.

Уроженец небольшого села в Тамбовской области, он устроился работать в Москве уборщиком в автопарк. В тот период многое в сознании Клемешева послушно следовало бытовой интуиции — когда он выводил фальцетом «Я видел в небе электричку, электричечку души моей», то свято верил тому, о чем пел. На «производстве» ему приходилось общаться с представителями именно той среды, которая словно под увеличительным стеклом рассматривалась в песнях «Дембельского альбома».

Клемешев мастерски умел исполнять полузабытые дворовые песни и вышибал из слушателей неслабый град слез, которых, однако, в самих песнях не было по определению. Секрет достоверности Клемешева-певца заключался не только в искренности подачи, но и во всевозможных нюансах исполнения — начиная от фальцета и жалостливых вздохов и заканчивая техническими особенностями его игры на гитаре.

«У Клемешева была гитара с сильно натянутыми струнами, на которой обыкновенный человек сыграть не сможет, — вспоминает Жариков. — Она звучала, как целый оркестр: нижние струны — бас, верхние — перкуссия. Кроме того, Клемешев виртуозно применял «проходные аккорды» с «подтяжкой», которые мало кто умел делать. Таких аккордов Витек знал около сорока и все это получалось у него очень натурально».

Лирический настрой клемешевского вокала в немалой степени был поддержан на «Дембельском альбоме» мягким звучанием альт-саксофона, флейты и бас-кларнета в исполнении Сергея Летова. Выдающийся джазовый музыкант и теоретик, Летов много сотрудничал с рок-музыкантами рижских групп («Зга», «Атональный синдром»), а также с «Поп-механикой», «ДК» и «ДДТ». Будучи великолепным импровизатором, Летов буквально на ходу поддерживал незнакомые мелодии и без труда вникал в общую идею того или иного рок-проекта. В то время он не без оснований считал, что в сравнении с джазовыми музыкантами рокеры смотрятся менее закомплексованными и у них «меньше эстетических ограничений».

«С группой «ДК» я начал работать с 1984 года, — вспоминал Летов в интервью журналу «Контркультура». — Для меня в этом был определенный шок. Я вроде бы уже наигрался с рок-музыкантами, разобрался, что такое пентатоника, как нужно играть в медленных, как в быстрых вещах. И