Грэйсон оделся по случаю: дорогой костюм, дорогие туфли, черный с золотом «Ролекс» на запястье. Он явно не выглядел так, как будто собрался в спортзал. Заставить противника почувствовать себя недостаточно одетым давало преимущество.

Судья заметил его первым. Грэйсон и глазом не моргнул. Он просто продолжал наблюдать за ними, как человек на площадке фондовой биржи наблюдает за досками.

Прошла целая минута, прежде чем игра остановилась. Судья раздраженно толкнул стеклянную дверь.

– Мы можем вам чем-нибудь помочь?

– Я подожду. – Грэйсон произносил слова без какой-либо интонации. – Мне не хочется прерывать ваш матч.

Троубридж вышел в холл с ракеткой в руке. Он нахмурился.

– Мистер Хоторн.

Троубридж использовал слово «мистер», как мог бы его использовать директор средней школы. И произнес его без капли уважения, но в любом случае выбранная им форма обращения имела неприятные последствия.

– Хоторн? – переспросил судья.

Грэйсон одарил мужчину самой формальной из улыбок.

– Виновен по всем пунктам обвинения. – Он обратил всю силу своего взгляда и внимания на судью. – Вы недавно подписали федеральный ордер на обыск дома моих младших сестер. – Тон Грэйсона был непринужденным, потому что он узнал от мастера, что самым могущественным людям в мире достаточно просто беседовать. – Какое совпадение, что вы двое знаете друг друга.

Троубридж, как с немалым удовольствием заметил Грэйсон, начинал раздражаться.

– Что бы вы ни думали, молодой человек, Акация вас потом не поблагодарит.

Вряд ли так и будет.

– Она, вероятно, не поблагодарит бухгалтеров, которых я нанял.

У виска Троубриджа запульсировала жилка, но он предпринял героическую попытку сохранить спокойствие и повернулся к партнеру по ракетболу.

– В это же время на следующей неделе?

Судья долго и пристально смотрел на Грэйсона, затем снова перевел взгляд на Троубриджа.

– Я дам вам знать.

Грэйсон и его жертва остались одни. И тут зазвонил телефон Троубриджа.

Грэйсон улыбнулся.

– Уверен, ничего важного.

Троубридж подавил желание ответить на звонок.

– Что я могу для вас сделать, Грэйсон?

Теперь по имени. Интересно.

– Как только вас лишат адвокатской лицензии, – ответил Грэйсон без лишних церемоний, – не так уж много.

– С меня хватит! – сказал ему Троубридж. – Тебя не должны были пускать дальше стойки регистрации.

Грэйсон мгновение смотрел на мужчину, наблюдая, как пульсирует его вена, а затем произнес последовательность цифр, одну за другой, ровно, не выделяя ни одну цифру.

– Это счет, на который переведены деньги из фонда Акации. К документам банка-получателя в Сингапуре, конечно, почти невозможно получить доступ. – Грэйсон слегка пожал плечами. – Почти.

Теперь Троубридж действительно вспотел, но когда люди типа него чувствуют опасность, они начинают блефовать и угрожать.

– Ты хочешь сказать, что знаешь, где твой отец?

В ответ Грэйсон перечислил еще одну последовательность цифр.

– Это комбинация вашего сейфа, – любезно разъяснил он.

– Да как ты смеешь…

– Нам с братьями не откажешь в смелости, – ответил Грэйсон, – а те заграничные банки, услугами которых вы пользовались, никогда не откажут миллиардеру.

– Ты не миллиардер! – выплюнул Троубридж. – У тебя ничего нет.

– У Хоторна не может ничего не быть, – холодным тоном парировал Грэйсон. Он помолчал, используя молчание как оружие. – Сейчас вы думаете о том, что хранили в сейфе.

– Я добьюсь, чтобы тебя арестовали!

– О, не волнуйтесь, – сказал Грэйсон мужчине, – я уверен, как только ФБР поймет – если они еще этого не сделали, – что все наследство Акации Грэйсон возвращено в ее доверительное управление, они не остановятся, пока не отыщут ответственную сторону. – Грэйсон выдержал взгляд Троубриджа и пригвоздил его своим. – Сначала они подумают, что это ее муж, я уверен…

Троубридж прищурился.

– Ты имеешь в виду своего отца?

Забавно! Этот человек думал, что сможет выиграть в маленькой перепалке. Как он не понимал – отказывался понимать, – что с ним все кончено.

– Моего отца, – дружелюбно согласился Грэйсон, – не могу сказать, что испытываю привязанность к нему, но, по крайней мере, у него – или у того, кто взял деньги Акации, – внезапно пробудилась совесть. – Грэйсон слегка наклонился вперед и тихо добавил: – Надеюсь, этот человек не оставил следов.

Это целое искусство – говорить о важных вещах, не называя их, не говоря прямо что-то вроде «Я знаю, что ты взял деньги» и «ФБР тоже скоро об этом узнает».

– Тебе конец! – взревел Троубридж. – Если ты думаешь, что твое имя защитит тебя…

– Мне не нужна защита, – просто сказал Грэйсон, – это не мой сейф и не мои счета.

Телефон Троубриджа снова зазвонил.

Грэйсон как ни в чем не бывало продолжал:

– И это точно не я отправлял имейлы.

Вот оно – адамово яблоко Троубриджа подпрыгнуло.

– Какие еще имейлы?

Грэйсон не стал отвечать. Он выразительно посмотрел на корт номер семь.

– Обязательно дайте мне знать, захочет ли судья сыграть с вами на следующей неделе.

Подтекст у этого, казалось бы, безобидного предложения был такой: «Не пройдет и недели, как никто не захочет общаться с вами».

Грэйсон повернулся, чтобы уйти.

– Он не заслуживал ее! – Троубридж не столько кричал, сколько вибрировал от ярости. – Она должна была послушать меня!

– В день похорон ее матери? – Грэйсон даже не потрудился повернуться к мужчине лицом. – Или годами ранее, когда она сказала, что вам двоим лучше дружить? Или, может быть, совсем недавно, когда вы заставили Саванну думать, что через семь коротких месяцев она сможет решить проблемы своей семьи?

Защити их.

– Акация никогда бы не позволила Саванне сделать это, – огрызнулся Троубридж.

Грэйсон по-прежнему стоял к нему спиной.

– Акация первой сказала бы тебе «да», – тихо проговорил он. – Таков был план?

Теперь Троубридж взбесился настолько, что это грозило ему апоплексическим ударом.

– Ты высокомерный, избалованный, самоуверенный…

– …брат, – закончил за него Грэйсон. – Слово, которое вы ищете, – брат. – Теперь он оглянулся. – Никто не причинит вреда моей семье.

Что бы Джиджи и Саванна ни думали о нем сейчас, он защитит их.

Телефон Троубриджа снова зазвонил. На этот раз он посмотрел на него и побледнел, увидев номер, который высветился на экране.

– Я позволю вам ответить, – сказал Грэйсон, в последний раз улыбаясь ему. – Что-то подсказывает мне, что это все-таки может быть важный звонок.

Глава 95

Грэйсон

Той же ночью, после того как они вернулись в дом Хоторнов, Грэйсон лежал в своей постели и смотрел в потолок. Сон не шел, хотя мысли его не метались, он не ворочался с боку на бок. Он просто… не спал.

О Троубридже позаботились, и расследование ФБР в ближайшие годы пойдет по другому руслу.