битву у Скутума, все допущенные ошибки. Тит вспомнил, что мельком видел там старика, похожего на Натана. Его мысли подтвердил Комус: он рассказал Титу, кто приложился по его затылку. «Тот парень был в таверне в Ребеле — точно его помню». Из донесений Верка, о которых не упомянули на совете, говорилось, что из Анхофа несколько человек ушли в горы. Среди них был старик. Тит от части не удивился тому, что Натан пошел против Эзилата, но в то же время был поражен его мужеством. Вступить в бой в таком возрасте и без какой-либо подготовки — это надо обладать недюжинной храбростью. «Тем не менее, закон — есть закон», — сказал Тит, — «Теперь все они преступники, и их надо найти и наказать».* * *

На востоке только-только разлилась заря. Вдали пели петухи и ранние птицы. Туманная дымка стелилась по улицам каструма и чувствовалась прохладная влажность. Из окна комнаты Тита открывался вид на восход. Дальние просторы лежали за каструмом Гатас — Тит смотрел туда и наконец чувствовал уверенность, что он все делает правильно. Он вспомнил, как пятнадцать лет назад пошел на службу вопреки воли отца. Тогда у него не было никакой поддержки. Ему тогда было шестнадцать лет. Сколько сомнений одолевало его. Перед первым боем его руки и ноги тряслись, как тонюсенькие веточки на ветру, хотя он долго и упорно тренировался с мечом до этого. Тогда он не знал, что его ждет. К этому моменту он прошел долгий путь. Он посвятил себя войне за справедливость, не взял себе жены и всегда отказывался от сладостных утех, и все это, чтобы быть полностью сконцентрированным в своей борьбе. Он чувствовал, что Иллир поддержит его борьбу. Тит верил, что его правда возьмет верх над злом.

Он закончил надевать доспех, когда дверь в его комнату открылась. В дверях стоял Верк Энио. Его лицо было суровым, глаза блестели. Тит пригласил его пройти внутрь, но Верк отступил в сторону и внезапно появился Цесар. Тит не понял, как Цесар оказался на свободе. На лице Цесара была довольная ухмылка. Цесар молча подошел к Титу. За ним в комнату проследовало несколько легионеров. Он протянул небольшой сверток. Тит в смятении взял его и раскрыл:

'В связи с серьезными промахами и необдуманными действиями Тита Люксидума приказываю немедленно отстранить от командования и ограничить его передвижения пределами города Валлис до прибытия судьи из Эзилата.

Великий Царь Эзилата, Иллир'.

[1] Реку Дилана называют по-разному: либо река Дилана, либо Дилан. По версии эзилов, Эревнитий Дилан — андайский первооткрыватель, который 385 лет назад вел разведывательный отряд на запад от Антарсии и нашел куда впадает река. Ранее река Дилана называлась Фарди Фиби (от андайского φαρδύ φίδι — широкая змея). У валлийцев же есть другая теория происхождения названия: от др.-валл. dy (великий) + llanw (поток, волна, море). В валлийской мифологии Дилан — имя бога моря, сына Аранрод. Валлийцы верят, что эзилы и эстерийцы придумали свою теорию, чтобы отнять их историю.

Глава XVI

Недолгое прощание, часть 1

Фин, Натан и Лотар продвигались по горам самостоятельно еще два дня. Фин оказался сильно ранен после схватки с Волколаком — его рука была сломана. Ему наложили шину. Лотар понял, что, если бы он хоть как-то попытался предупредить своих друзей о чудовище, когда проснулся первым, то, возможно, ситуация развивалась для них лучшим образом. Эта битва стала для него последней каплей в чаше совести. Она была переполнена. Если Лотар еще как-то мог пережить свою позорную выходку во время битвы у каструма Скутум, то этот случай ясно дал понять, что Лотар — трус. Фин и Натан ничего не говорили ему и как будто особо не обращали на это внимание, но Лотар украдкой посматривал на них — ему мерещилось призрение в их взглядах.

Грандиозные виды величественных гор могли бы воодушевить кого угодно, но на душе и путников было дождливо и туманно, как осенью. Грусть накатила и каждый молчал о своем. Даже конь, казалось, приуныл. Накатывала усталость от постоянных подъемов и спусков. Ко всему прочему дорога через горы заняла куда больше времени, чем они рассчитывали. Предстояла еще одна ночь в горах — почти восемь дней пути только через горы. «Корабль, должно быть, уже покинул Синор», — молча переживал Лотар.

На пути отряда было еще несколько небольших перевалов, небольших рощиц, озер и ущелий. Самым запоминающимся местом было ущелье Ворожеи. Оно имело дурную славу среди валлийцев, и Фин знал о нем. «Говорят, что отец со скалы сбросил свою дочь, заподозрив ее в колдовстве», — рассказал Фин товарищам, — «Падая, она прокляла отца и ущелье — потому так худо называется это местечко».

В обычное время пройти через это ущелье почти невозможно из-за бурной реки Бледной, протекающего от вершины Бедной горы аж до долины Эзилат. Но это единственный быстрый путь к Синору. Обходить ущелье нужно было несколько дней. Фин надеялся, что река спала, и будет шанс пройти по ее краю, но сразу предупредил остальных, что им придется идти дальше, если воды будет много.

Ущелье пугало обликом. Обрывистые скалы, словно могучие стены, нависали над проходом, не давая проложить иной путь. Ущелье было резким на подъем к горе, река была порожистой и практически непроходимой. Только самые ловкие и опытные умудрялись уцепиться за скользкие ледяные уступы и пробраться наверх против потока. Камнепады случались там значительно чаще, чем в любом другом месте. Ни раз здесь гибли люди от внезапно упавших камней.

Друзья пришли к ущелью за полдень с юго-востока и их ждало удивительное зрелище: от самого входа в ущелье лежал утрамбованный сугроб, который накрыл собой бурную реку и сгладил резкий подъем. Это был ледник, который внезапно сошел с Бедной горы и ущелье теперь выглядело безопасно. «Невероятно!» — воскликнул Фин. Не ждал он, что что им удастся так легко пройти его.

Они ступили в ущелье и побрели по снегу, но все равно, по велению Фина, соблюдали дистанцию. Темно серые скалы нависли над людьми, молчаливо и, будто, тая злобу, наблюдали за ними. Снег под ногами надежно хрустел. Лишь края сугроба выглядели опасно. Видимо, скалы сильно