Шрифт:
Закладка:
Тяжелый человек Макс, не знаешь, что от него ожидать, непредсказуем. То улыбался как дебил, то голодным львом на всех бросался и на меня иногда огрызался.
— Я поехал. Не буду вас ждать! — отсалютовал двумя пальцами. — У меня дела…
— Ага. Знаю твои дела! — пере крикнул насмешливо шум двигателя самолета Трески. — Шпилить Бастарда?
Стукнуть, что ли? Отвернулся и пошел в сторону застекленного помещения зоны прибытия.
— Какого Бастарда? — очень тихо, но расслышал любопытный голос Вильмонт.
— Да есть тут одна! — еще более насмешливо повторил Макс. Не оборачиваясь, поднял правую руку сжал четыре пальца в кулак, только один средний палец отогнул.
Трески ржал как человек, употребивший очень много психотропных средств для поднятия настроения.
— Влияние Ананиной на тебя губительно! — продолжал стебаться Макс в спину. Идиот.
Машина ретс обнаружилась припаркованная на стоянке перед аэропортом. Запах теплой нагретой за несколько дней кожи в салоне. Неприятный воздух не проветриваемого помещения, пыли в кондиционере.
Машинально вздрогнул при воспоминании об Ананиной в этой машине. Последний раз, как съездила с оттяжкой. Мощно. До сих пор рефлекс остался следить за чужими коленями в непосредственной близости.
Оглядел голубой сапфир на правой руке. Снял медленно кольцо, взял тремя пальцами и протянул над пустым, соседним креслом.
— Что разузнал? — спросил у воздуха, который стал рябить, исходить прозрачными волнами.
Двигаться, приобретать медленно цвета, форму. Лицо, лысый череп, переломанная перегородка носа, шрам от левого глаза, уходящего вниз до подбородка.
В серой пятнистой форме КМД ник, сложив руки, сидел на пассажирском сидении. Потом протянул ладонь, принимая голубое кольцо, сжал в пальцах и стал греть холодный металл.
— Ничего. Быстро обнаружили, — ответил Руслан личный охранник с рождения.
— Кто засек? Младший Барс? — юнец предал или же нет?
— Нет. Охранник политика, Барс младший взялся передать вам кольцо лично.
Значит, не предал и это хорошо.
— Что-нибудь разузнал интересного?
— Слышал несколько фамилий, с кем политик и Барс старший вели переговоры, ничего более.
— Видео оставь мне и отцу, — отдал приказ и протянул руку вверх ладонью. Кольцо удобно легло на теплую мякоть, и я его одел вновь на мизинец правой руки.
Справа больше никого не было, пустое, одинокое кресло.
Завел мотор автомобиля. Мой мотор давно заведен. Улыбнулся отражению в зеркале заднего вида. Фарами осветил припаркованные автомобили и покатил по аккуратному дорожному покрытию. По автостраде, к университету.
* * *
— Доброй ночи, чужестранник! — Польски сегодня не один в зале. Быстро поднялся с дивана, опуская руку с плеча девушки. Та тихо сидела, пока мужчины обменивались рукопожатием.
— Ананина здесь? — я заявил первое, что интересовало. Она не ответила на смс час назад, когда приземлился, а я велел ей ждать здесь у меня в кровати.
— Наверху, — Санек кивнул в сторону лестницы сзади. — Вечером пришла. Может заснула. Не успел вернуться, не поинтересовался, как наш любимый контракт поживает? Слышал, опять пулю пустили охраннику на мосту?
— Слышал, — медленно разуваясь, ответил. — Что поделаешь, если охранники не способны защитить сами себя.
Мост, соединявший Арзонт и будущий остров Х и W, постоянно подвергался незначительным предупреждениям от недоброжелателей. То склад взорвали, то охранников подстреливали. Постоянные домогания. Не зря Вильмонт сделал вывод, что кто-то мешает вести общие дела, угрожал, предупреждал, но не устранял. Кто этот третий? Барс старший? Нет. Не смог бы провести махинации с границы, кто-то суфлировал здесь…
Польски отступил с заметными раздражением назад на диван к девушке. Отчетливо, видимо понял, что с ним вести разговоры не собирались.
— Понял, понял, тебе не мешать. Виталика нет, я так уж и быть тоже свалю, — Санек приглашающе кивнул новой пассии в сторону двери с фразой. — Пошли.
— Ты очень понимающий друг.
— Еще бы, — хлопнул дверью недовольно Польски. Интересно, дела с Бастардом Иваном прикрыл? Или мне готовить задницу в тюрягу?
В коридоре на коричневых, крашенных стенах горел свет от бра, который помогал ориентироваться в пространстве. Легкими шагами двигался в направлении двери второй слева. Достаточно тихо, телевизор не слышен, время близилось к двум ночи. Неужели уснула?
Дверь открыв, заметил укутанное в одеяло тело, головой отвернутое к окну. Лица не видел, плюс темнота. Волосы укрывали сзади, но каким-то шестым чувством понял, что девушка не спит, хоть и достаточно тихо открылась дверь. Ананина напряглась при моем появлении.
А я расслабился. Торнадо успокоилось внутри груди, осело приятным теплом. Почти равнодушно отвернулся от лежащей девушки. Долго будет притворяться? Сумку с вещами скинул с плеча и отставил справа от двери, ближе к ванной комнате, возле тумбочки. Там не будет мешаться. По идее, надо освежиться.
Запах Ананиной в комнате. Ее женский запах: это не духи, это тело, волосы, шея, бедра. Вкус темноватой, гладкой кожи. Это ее запах, который с некоторых пор стал знакомым, легко определяемым, если приблизиться на расстоянии метра. Странная особенность Ананиной.
Прошел аккуратно по ковру к кровати. Добыча в моей постели, готовая к употреблению, что еще могло высвободить торнадо из глубин, где казалось недавно успокоилось. Наклонился к ушку будущей любовницы.
— По счетам будем платить? Или передумала? — спросил, руку положил рядом с ее плечом и спиной. Покрывало смялось под давлением.
Ананина медленно легла на лопатки и подняла взгляд. Как у зверька, затравленный, испуганный, но надо отдать должное, приподнялась на ладонях и сама поцеловала. Хороший ход.
Обняв за голову потянул на себя добычу, поглаживая пальцами жестковатые, светлые волосы.
Вторую руку отправил туда, куда долго стремился и не мог добраться по ее же вине.
Моя. Каждая частичка ее тела теперь моя. Волосы, которые гладил. Глаза с гневом, взиравшие открыто. Губы, которые терзал, как дикарь, забывший о прекрасной женской ласке.
Бедра — грубовато задернул подол сарафана, прихватывая за округлые ягодицы девушку. Ближе подвинул, как можно ближе, пусть отдаст во власть, в подчинение свое тело.
Ананина послушно встала на колени в кровати. Быстро подхватил и усадил на свои бедра. Хорошая девочка, погладил пальцем по губам, мягким, влажным от поцелуя. Провел языком медленно, наслаждаясь вкусом и запахом Ананиной. Сначала по верхней, потом по нижней пухлой, сладкой губе. Изысканный фрукт, что непременно надо вкусить, чей вкус не в силах забыть несколько недель.
— Пойдем купаться? — прошептал на ушко, убрал мешающие пряди волос.
Там скрывалась прелестная шейка и ямочка, которую можно поцеловать и услышать, как Ананина вздрогнет и вцепится в плечи. Запомнил эрогенную зону. Слишком сильно добыча реагировала на ласки возле
