— О’кей. Можете продолжать свое расследование, если хотите, но вот эти материалы пока полежат у нас, я просмотрю их на всякий случай, — говорит Хейди.

На «Нетфликсе» и других платформах детективные сериалы крутят в таком количестве, что всякий гражданский мнит себя великим детективом, думает она. Будто вести расследование — это так просто.

Саана оглядывается по сторонам в сумрачном холле гостиницы «Линна», ожидая от Хейди дальнейших указаний.

— Спасибо, на данный момент это все. Вы получите свои материалы, как только я с ними ознакомлюсь. На это может уйти некоторое время, — сообщает Хейди, провожая Саану к выходу. Она бы с удовольствием поболтала с женщиной чуть дольше, но сейчас точно не время. Работа не терпит отклонений от курса. Если в один прекрасный день Ян захочет нарушить собственные правила и познакомить Саану с коллегами, что ж, это его личное дело. Тогда Хейди спокойно поговорит с женщиной, а заодно и выбьет из нее обещание хорошо заботиться о Яне.

Короткое знакомство еще больше приободрило Хейди: она действительно рада за Яна. Попроси тот благословения, она бы дала его, не задумываясь. Но Ян, конечно, не попросит.

Хейди кидает Саанину папку на заправленную кровать и идет к окну. Она понимает, каков должен быть следующий шаг, но это тяжело, это очень тяжело.

Они просмотрели информацию об Антти-Юхани Форсе.

Если верить детализации звонков, полученной от Зака, на номер Юлии Сандерсон Форс отправил сообщение, в котором требовал встречи. Хейди окидывает взглядом папку на кровати и прикидывает варианты. А их и нет. Ей нужно снова встретиться с Юлией и попытаться вытащить из нее хоть что-нибудь. Им предстоит определиться с тем, виновна ли Юлия или все-таки нет.

19 ИЮЛЯ, ПЯТНИЦА, ХЕЛЬСИНКИ

Ян с отцом в полной тишине сидят на полу. Только что они единодушно решили исполнять на маминых поминках ту же песню, что она заранее выбрала для похорон. Кари Рюдман смог этой песней тонко выразить и красоту, и печаль, причудливо их переплести. «Как прекрасна земля, как возвышенно небо. На цветистом пригорочке — пение птиц. Но темны эти воды, как темны эти воды».

Ян размышляет обо всех жертвах и их близких. Как ужасно оплакивать кого-то, не зная толком, что именно с ним случилось! Целью своей работы Ян когда-то определил возвращение людям веры в добро, веры в лучшее. Смерть пожилых чуть проще принять, чем смерть молодых. И хотя он будет чудовищно скучать по маме, надо признать: смерть поджидает каждого. Это неизбежно, и никто не скажет наверняка, где и когда он умрет. И молодежи это также касается. Мысль Яна неминуемо приходит к логичному «этот день может стать последним», и в нем тут же смешиваются благодарность и горечь. То, что жизнь, в конце-то концов, лишь череда событий, которая в определенный момент прерывается, само по себе одновременно сильно нервирует и почему-то успокаивает. Суть не в том, чтобы показать чудеса продуктивности, а в том, чтобы осмелиться жить по-настоящему.

Ян очень смел и решителен на работе, однако свободное время для него будто не существует. Время, отведенное большим и маленьким радостям жизни.

Тишина в квартире угнетает. Они решили достойно встретить горе. Ян подозревает, что отец захотел разобрать мамины вещи, чтобы еще немного побыть с ней — и с Яном заодно. Хорошо, что сейчас они оба не одиноки.

В детстве Ян сильно скучал по маме. Иной раз она подолгу задерживалась на работе, и Ян очень остро переживал ее отсутствие. Когда он признался, что скучает, мама сказала: «Каждый раз, когда мамы нет дома, она спасает чью-то жизнь».

Эта мысль казалась Яну восхитительной и в то же время странной. Будто ему теперь не позволено скучать. И несмотря на то, что пока мама была дома, кто-то мог умереть, Ян был так жаден до ее внимания, что, в общем, мирился со всеми этими смертями. На время маминых дежурств в больнице Яна обычно оставляли с бабушкой. Так было всю его жизнь — сколько себя помнит. Хотя довольно сложно сказать, много ли он помнит. Детство схлопнулось в его сознании, превратившись в неделимый клубок, мягкий и туманный.

Отец остервенело комкает, плющит вещи и бросает их в мешки для мусора, толком не целясь. По мере того как мешки наполняются, Ян вдруг начинает методично их опустошать.

— Тебе бы… нам бы сначала посмотреть. Вдруг что важное выкинем, — говорит Ян. Отец прослеживает взглядом за тем, как вещи вытряхиваются из очередного мешка, и принимается наполнять ими следующий.

В доме родителей Ян задерживается допоздна. К себе он добирается лишь после полуночи. Плюхнувшись на диван, неожиданно вспоминает о Саане. День выдался тяжелым, однако и ему не удалось выжать из Яна все силы. Обрушившееся на него горе, безусловно, угнетает, но вместе с тем и освобождает. Больше не осталось места томительному ожиданию и страху того, что все закончится. Нет больше постоянного беспокойства за маму и выматывающего чувства вины из-за того, что сам он живой и здоровый. Остались в прошлом бесконечные размышления о том, справился ли он, сумел ли порадовать маму в последние дни ее жизни.

20 ИЮЛЯ, СУББОТА, ХЕЛЬСИНКИ

Мертанен заказал завтрак в отеле «Сеурахуоне» и сидит за одним из столиков, дожидаясь Яна. Тот опаздывает на три минуты. Почти неуловимым взмахом руки, будто подзывая официанта, Мертанен приветствует Яна, который уже спешит к столику.

Трапеза подошла к концу, и Мертанен переходит к делу.

— Как близко мы подобрались? — спрашивает он, промокая бумажной салфеткой уголки губ.

— Мы расследуем по всем направлениям, вы и сами об этом знаете, — отвечает Ян и кладет приборы на тарелку. — Корни этого дела, судя по всему, уходят далеко в прошлое, как мы и подозревали с самого начала.

Мертанен швыряет помятую салфетку к объедкам.

— Да что за скотина так над нами издевается и мочит всех этих мужиков? — зло выпаливает Мертанен, и слова с шипением вылетают из его напряженного рта.

Ян откидывается на спинку стула, слегка отстраняясь назад. Ему еще не доводилось видеть Мертанена в таком состоянии.

— Мы уже близко. В случае с Форсом мы практически дышали ему в затылок. Сейчас работаем на максимуме, чтобы предотвратить четвертое убийство и защитить жертву.

Лицо Мертанена становится невозмутимым. Ян замечает, что левый глаз начальника начинает подергиваться. Интересно, как долго Мертанен работает в ЦКП? Как он дослужился до такого чина? Яну почему-то сложно представить себе Мертанена в начале карьеры молоденьким и робким мальчиком на побегушках.

— Вот как хотите, но чтоб поймали эту сволочь. Никаких больше трупов, понятно тебе? — говорит Мертанен, привычно взваливая на плечи Яна ответственность за действия убийцы.

— Кто может быть следующей жертвой, есть версии? Или серия вообще закончится на третьем трупе? — спрашивает Мертанен, и Ян на секунду замолкает. — Об этом точно спросят. Вся страна в опасности или что?

— Я бы сказал, что нет, — немного подумав, отвечает Ян. — Всей Финляндии бояться не нужно. Жертвы связаны между собой, субъект выбирает не наугад. И следующий несчастный уже давным-давно определен. Мы думаем, что осталась всего одна жертва.