—Видимо дело практики. Надо пытаться и всё будет.

Оставив Модога наедине с собственным расстройством, парни занялись другими делами. Пока Олег выяснял количество уцелевшей провизии, Мишка пытался привести хоть что-то из своей одежды в человеческое состояние. Преуспеть на этом поприще не удалось, выжили только кроссовки, хотя от когтей Чуи им изрядно досталось. Пришлось переодеться, благо в рюкзаке был комплект запасной одежды. Одев, чистые шорты и футболку и поблагодарив Олега за предусмотрительность, он почувствовал себя на порядок лучше.

Обсудив произошедшее, друзья твёрдо решили сниматься с места и двигаться дальше, спать всё равно уже никто не хотел. Ночь постепенно становилась светлее, разменяв свою большую половину в сторону утра. Несмотря на усталость, ноги пока ещё могли нести своих измученных хозяев, и троица «отважных» спутников за несколько часов совершила очень приличный переход, оставив позади обширный участок угрюмых лесных угодий. Местность вокруг впервые заметно изменилась; огромные древесные гиганты уступили место деревцам поменьше; всё чаще попадались обширные непроходимые пространства, заросшие колючим жёстким кустарником. То и дело лес обрывался широкими лугами, поросшими густой и сочной, местами доходящей до пояса травой. Идти становилось значительно тяжелее, короткие передышки уже не приносили должного эффекта. Последние резервы энергии уставших путников таяли на глазах. Олег словно чувствуя чужой враждебный взгляд на затылке постоянно подгонял измученных товарищей идти вперёд. Часто маленькому отряду приходилось делать затяжные обходы в тех местах, преодолеть которые было попросту не под силу. Постепенно истаявшая темнота полностью растворилась, и забрезжил скорый рассвет. На очередном коротком привале в лес заглянуло неторопливое солнце. Михаил заметил, что наконец-то полностью исчезли, мерзкие орущие над головой Летуны. Они и так встречались всё реже по мере их продвижения, а теперь окончательно уступили место более благозвучным и не таким надоедливым птицам. Лес неспешно просыпался, а путников между тем неодолимо клонило ко сну. Усталость и стресс пережитые за последние сутки, начали давать о себе знать в полной мере. Как ни странно первым не выдержал Олег. Он скинул рюкзак у зарослей колючего кустарника и заявил, что дальше идти просто не может. Остальные с ним согласились, и выставив «комплект охраны» все повалились спать.

Спали друзья долго. Солнце близилось к зениту, когда первым проснулся Михаил. Он вздрогнул от удара, получив по голове каким-то тяжёлым предметом. Потирая незаслуженно пострадавший лоб, Мишка осмотрел себя глазами болтавшегося рядом дежурного Огонька. К его удивлению, Инструм с готовностью показал подробную видеозапись произошедшей атаки. Как оказалось, тяжёлый комок отвердевшей земли тащила цветастая птица, пролетая над спящими людьми. Михаилу повезло меньше остальных, в воздухе случилось что-то не совсем понятное, и пернатое создание, выронив свой груз, поспешно рвануло в другую сторону.

Выругавшись, Мишка отряхнулся от грязи, ещё раз пощупав продолжавшую набухать на голове шишку, встал и осмотрелся. Олег и Модог ещё спали. Быстро проверив охраняемый периметр глазами Огоньков, он не нашёл причин для беспокойства, за то один из «летающих мониторов» явственно транслировал на передаваемой картинке серебристый ручей пробегавший в небольшой низине по другую сторону от кустистых зарослей. Взглянув на часы, Михаил понял надо будить разоспавшихся друзей.

—Эй, сони подъём! А то снова ночью топать придётся.

Кое-как растолкав Олега, Мишка повернулся к Отшельнику, но того неожиданно и след простыл. Буквально минуту назад он лежал на своём мешке, сладко посапывая, а теперь его поклажа валялась брошенной, а сам её хозяин исчез.

—Олег, Модог исчез!

«Неужели история повторяется?» — с ужасом подумал Михаил, но пробежавшись по глазам Огоньков, он нашёл Отшельника справляющим нужду, на небольшом отдалении. Облегчённо вздохнув, он успокоил, встрепенувшегося было Олега. К моменту возвращения Отшельника, скромный завтрак был уже готов к раздаче, а Михаил впервые за долгое время решил закурить сигарету. Модог, вытаращив и без того свои большие круглые глаза, смотрел на него с благоговейным ужасом.

—Что это такое Миша?— просипел он — Этот огонь и дым у тебя во рту меня пугают…

Михаил принялся, как мог объяснять и рассказывать ему принципы табакокурения, получалось достаточно тяжело. В этом мире курение было не входу. Если точнее, то здесь вообще ничего не курили. Модог никак не мог взять в толк, зачем вдыхать то, что уничтожил огонь. Это было выше понимания Аттива. Однако, не смотря на все высказанные ему предостережения, он сам твёрдо решил попробовать выкурить сигарету.

Олег отнёсся к этой затее весьма скептически.

—Миха, может не надо, а?

—Да, ладно Олег, ну хочет же мелкий, так пусть попробует — Мишку напротив, переполнял азарт учёного-естествоиспытателя, особенно учитывая, что не ему было принимать роль подопытной крысы — Не лошадь — не помрёт!

В итоге эксперимент закончился едва начавшись. Сделав пару глубоких затяжек, Модог закашлялся, затем вскочил как ужаленный, и страшно выпучив мгновенно посиневшие глаза, принялся метаться по округе. Далеко отбежать Аттива не успел, очередной приступ кашля сломал его пополам, и свалившись на колени он продемонстрировал всем желающим содержимое своего желудка. Друзья, не знающие, чем ему помочь стояли рядом и наблюдали, чтобы несчастный не захлебнулся в луже собственной рвоты.

—Олег, откуда в нём столько?

—Не знаю, корешки, ягодки, ещё что-то. Надеюсь, лёгкие у него от нашего курева не растаяли. Курение — это зло, Миха. Курение — мать твою, Зло!

Через какое-то время Модог всё же успокоился, прекратив судорожно извиваться, его оттащили в сторону, вытерли, как смогли и уложили на траву. Он прерывисто дышал, его мелко и часто трясло, но в целом умирать вроде бы не собирался. Олег сбегал к ручью, обнаруженному Мишкой, чтобы набрать воды для Отшельника. Напоив жертву эксперимента, они оставили стонущего Модога отдыхать. Можно ли как-то помочь бедолаге, было доподлинно не известно, да и сам Аттива похоже не понимал, что именно ему сейчас нужно. Он только лишь лежал, свернувшись калачиком на траве, а его чёрная кожа приняла крайне нездоровый зеленоватый оттенок.

Олег в сердцах, пнул Мишку по заднице.

—А говоришь, «Не лошадь?»

—Ну, я же не думал, что его так накроет — оправдывался Михаил, чувствуя себя ужасно виноватым.

—Не думал, он…

Прошло добрых полчаса, и Модог перестав крутиться и стонать, наконец-то уснул. От нечего делать, парни достали колоду карт из рюкзака, решив скоротать время за игрой, пока жертва эксперимента придёт в себя. Они доигрывали уже семнадцатую партию «в Дурака», когда Модог наконец-то зашевелился, очнулся и сел. Олег подал ему бутылку воды. Аттива выпил её всю за раз, несколькими большими глотками и даже не поморщился, словно взял и просто вылил её содержимое внутрь себя.

—Вы, хотели меня убить?— было первое, что он спросил, совершенно неживым, скрипучим голосом.