в трофеях его войска было больше пяти сотен лошадей — это не считая боевых коней и коней офицеров. А учитывая, что он привёл к себе в землю без малого тысячу человек, у которых, кроме одежды, и не было ничего, нужно было позаботиться о том, как они будут добывать себе и ему хлеб насущный.

— Майор Роха, — кавалер подозвал товарища. — Из тех возов и телег, что сейчас у нас есть, отберите пятьдесят самых крепких, скажите корпоралам, что я их выкуплю. Также выкуплю пятьдесят палаток и пять наборов котлов и другой ротной посуды. Пусть назначат цену.

— Ясно, я всё сделаю, генерал.

— Капитан Мильке и майор фон Реддернауф, господа…

— Да, господин генерал, — за обоих отвечал майор.

— Мне для хозяйства нужно двести кобыл и пятьдесят коней, поможете мне отобрать их из тех лошадей, что у нас есть?

— Боюсь, что столько кобылок у нас не наберётся, — теперь говорил капитан Мильке. — Большая часть — это мерины.

— Ну, отберём, сколько сможем. Может, и меринов возьму, для мужика в хозяйстве и мерин будет кстати.

А пока кавалер занимался лошадьми, телегами и всем прочим, что может вдруг пригодиться в случае продолжения войны, он послал в Эшбахт человека, чтобы тот звал к нему Ёгана, его помощника Эрнста Кахельбаума и, главное, своего племянника Бруно. Он послал за ними утром, и уже к ночи все они, в том числе и товарищ Бруно Михель Цеберинг, были у него.

Уже при свете звёзд он говорил с ними.

— Как пришедшие мужики, обживаются?

— Обживаются, господин, обживаются, — отвечал Ёган. — Намедни уже драка была.

— Драка? — удивлялся Волков. — Чего же не поделили?

— Драку бабы затеяли, а уже потом и мужики втянулись. А дрались из-за домов. Де Йонг дома им ставит, ставит быстро, но всё равно домов не хватает, вот и собачатся, кто первый в дом въезжать будет, а кому ещё на улице жить.

— Господин архитектор дома строит быстро, — сказал Эрнст Кахельбаум. И добавил: — И по цене весьма недорого.

— А чему же там дорогому быть? — смеялся Ёган. — Весь дом, считай, из глины, мужики сами её ковыряют, а Де Йонг только добавляет чуток тёса, чуток бруса да пару стёкол маленьких, вот и весь дом, они там дольше печь делают, чем сам дом.

— То есть у них всё в порядке? Не голодают?

— Нет, нет, — отвечал Эрнст Кахельбаум, — той провизии, что привёз нам капитан Рене, им пока хватит. Чтобы весной было что есть, огороды разбивают, озимые пахать начали, я им семян дал, только дело медленно идёт, ни плугов, ни лошадей нет в достатке. Может, коз им купить? Коза для прокорма вещь весьма полезная.

— Всё будет, и коней дадим, и коз купим, — обещал кавалер, — земли-то на пахоту на всех хватит?

— Пока впритык, — отвечал ему Эрнст Кахельбаум, — но господин Ёган обещал, что за зиму осушит ещё часть земли у речки, тогда земли и под пар оставить хватит.

— Осушу, осушу, — кивал головой Ёган, — теперь-то рук много, я много теперь земли осушу. И на пары, и на пашню, и на покос с выпасом земля будет, там её вдоль речки столько, что пахать — не перепахать.

— Де Йонг строит дома для мужиков, значит… А дом на берегу реки, возле Амбаров строит?

Ёган покосился на Эрнста Кахельбаума и, видя, что тот отвечать не собирается, ответил сам:

— Да когда же ему? Он же мужичью дома строит с утра и до ночи.

Волкову это не понравилось. Но винить Ёгана и Эрнста Кахельбаума было бессмысленно, они-то тут при чём? Только сказал недовольно:

— Надобно дом на берегу реки в первую очередь строить. А мужичьё подождать может.

Но даже дом для госпожи Ланге волновал его сейчас не так, как дело другое. Дело ещё более важное. Он повернулся к своему племяннику, который до сих пор не произнёс ни слова. Только слушал разговоры дяди и управляющих.

«Мальчишка совсем, сколько ему — пятнадцать? Пятнадцать, наверное, есть, что ж, пора уже становиться взрослым».

И кавалер заговорил с юношей тоном серьёзным, даже немного строгим, при этом глядя на него пристально:

— Господин Фолькоф, полагаю для нашего дома выгодным сочетать вас браком.

Бруно покосился на своего приятеля Михеля Цеберинга — мол, ты слышал? Но тот даже посмотреть в его сторону не решился, сидел, чуть выпучив глаза. Генерал ожидал, что молодой человек теперь начнёт задавать дурацкие вопросы, говорить какие-нибудь глупости, но Бруно был не таков, повернулся к Волкову и сказал спокойно:

— Думаю, дядя, вы нашли для меня хорошую невесту.

— В этом даже не сомневайтесь, — говорил кавалер, а про себя удивился спокойствием и выдержкой племянника, — ваша невеста представляет один из самых известных домов, она из дома Райхердов.

— Райхерды! О, мы слышали о них, — произнёс дружок племянника Михель Цеберинг с большим уважением. — У них много барж на реке и много складов.

Волков лишь взглянул на него строго, и он сразу замолчал.

— Что ж, это действительно знаменитый род, — произнёс Бруно.

— Вашей невесте…, — кавалер сделал паузу, — она не молода, ей уже двадцать пять, она вдова и у неё двое детей. Надеюсь, друг мой, вас это не оттолкнёт.

Второй раз за этот разговор племянник покосился на своего приятеля, но тот и на этот раз ничего не сказал и ничего не сделал. После взгляда генерала он почти не решился бы говорить снова. Поэтому Бруно поглядел на дядю.

— А не очень ли она стара? — вымолвил юноша. — А пригожа ли?

«Волнуется он. Что ж, волноваться тут надобно, дело-то серьёзное».

— Я её не видал, — сказал генерал. — Но это брак, союз домов, дорогой мой племянник, тут, как говорят, с лица воду не пить. Всякая женщина из фамилии Райхерд — желанная невеста.

— Да, я знаю, дядя, знаю, — заговорил Бруно, — я во всём хочу походить на вас, вы тоже женились не из приязни, а чтобы сочетаться с домом графов Маленов.

«Будь они трижды прокляты».

А молодой человек продолжал:

— Жена нужна для дела, а уж для приязни я заведу себе в доме сердечного друга, как сделали вы.

— Не нужно держать в доме сердечного друга, — назидательно сказал Волков, — для того я и строю дом на берегу реки, потому что две дамы под одной крышей не уживаются.

— Истинно, — вдруг произнёс Ёган, — две волчицы в одном логове нипочём не уживутся.

Все, кто присутствовал при этом разговоре, посмотрели на него, и он замолчал смущённо.

— Я понял, дядя.

— Вот и прекрасно, друг мой, смотрины будут через тринадцать дней в