Хочется, чтобы ты понял это, поскольку ты вскоре начнешь встречаться с разными лидомцами и будешь удивляться, спрашивая, где они получили образование. Ответ будет: с помощью курсов церебростиля продолжительностью полчаса один раз в двадцать восемь дней. Можешь поверить мне на слово: в промежутках между курсами все обучаемые полностью заняты обработкой полученных знаний, сопоставлением и установкой соответствий, независимо от всех своих иных занятий.

— Хотелось бы посмотреть на это устройство.

— Здесь у меня его нет, но ты уже знаком с этим устройством. Как ты иначе мог бы выучить лидомский язык за — думаю не более, чем двенадцать минут.

— Вот эта штуковина в операционной в кабинете Милвиса?

— Правильно.

Чарли на мгновение задумался, а потом сказал:

— Сиес, ответь, если можешь, почему я должен сам узнать все о Лидоме перед тем, как вы отправите меня назад? Почему бы не потратить еще двенадцать минут и нашпиговать меня всеми необходимыми сведениями?

Сиес покачал головой с мрачным видом.

— Мы хотим знать твое мнение. Твое мнение, Чарли Джонс. Церебростиль доносит до тебя истину, и после того, как ты усвоил ее, ты знаешь, что это истина. Мы же хотим, чтобы ты получил информацию через посредство Чарли Джонса, и тогда мы будем знать выводы, которые сделал сам Чарли Джонс.

— Вы имеете в виду, что я не смогу поверить всему, что увижу?

— Я знаю, что не всему. Видишь ли, церебростиль укажет нам реакцию Чарли Джонса на истину. Твои же собственные наблюдения дадут нам реакцию Чарли Джонса на то, что он полагает истиной.

— Почему это так важно для вас?

Сиес только развел своими худощавыми руками.

— Мы наметили определенные исследования. Проверяем себя.

И, прежде чем Чарли успел ответить или задать дополнительные вопросы, Сиес подвел итоги беседы:

— Итак, ты видишь, что мы не волшебники. Пожалуйста, не удивляйся, обнаружив что наша цивилизация основана не только на достижениях техники. Мы можем многое, это правда. Но правда и то, что мы добиваемся этого с помощью только двух явлений, которые, как мне сказал Филос, тебе абсолютно незнакомы: А-поле и церебростиль. Используя их, мы решаем энергетические проблемы как человека, так и механизмов. Образование, как ты понимаешь его, не требует значительных затрат энергии, оборудования, персонала или времени. Подобным же образом, у нас нет недостатка пищи, домов или одежды. Люди высвобождены для иных занятий.

— Каких же еще? — удивился Чарли.

Сиес загадочно улыбнулся:

— Увидишь…

— Ма! — произносит трехлетняя Карин, когда Жанетт купает ее.

— Что, моя радость?

— Я правда вышла из твоего животика?

— Да, дорогая.

— Нет, мама.

— Кто сказал тебе, что нет?

— Дейв говорит, что это он вышел из твоего животика.

— И он вышел. А ну-ка крепко-крепко закрой глазки или в них попадет мыло.

— А если Дейв вышел из твоего животика, почему я не вышла из животика Дейва?

Жанетт прикусывает губу, чтобы сдержать смех, — она никогда не смеется над детьми, пока они первыми не начнут смеяться, — и разводит шампунь.

— Ну, ма, почему?

— Только матери носят детей в своих животиках, дорогая.

— А папы никогда не носят?

— Никогда.

Жанетт намыливает Карин и смывает, намыливает снова и смывает, затем ополаскивает, и, наконец, маленькое розовое личико может, не рискуя, широко открыть свои голубые глаза.

— Я хочу пускать пузыри.

— Но, дорогая! У тебя мокрые волосы!

Мордашка дочери так умоляет, что мать, улыбаясь, смягчается.

— Хорошо, но только недолго, Карин. Смотри, чтобы пузыри не попали на волосы. Ладно?

— Хорошо.

— Карин с нетерпением следит, как Жанетт наливает немного жидкости для ванн в воду и открывает горячий кран. Жанетт стоит рядом и следит, чтобы пузыри не попали на волосы. Кроме того, она просто любит смотреть, как дочь играет.

— Ну, тогда, — неожиданно заявляет Карин, — нам папы не нужны.

— Что ты говоришь? А кто будет ходить на работу и приносить конфеты, кто купит газонокосилку и все остальное?

— Папы не могут делать детей!

— Но, дорогая, они помогают.

— Как помогают, ма?

— Хватит пузырей уже. Вода слишком горячая.

Жанетт закрывает воду.

— Как, ма?

— Послушай, детка, тебе пока это трудно понять, но папа любит маму по-своему. Он очень хорошо к ней относится, и когда он очень сильно любит маму, у нее появляется ребенок.

Пока Жанетт говорит, Карин уже нашла плоский обмылок и пытается вставить его туда, куда это не положено. Жанетт выхватывает обмылок, шлепает Карин по руке:

— Карин! Не трогай себя там! Это нехорошо!

— Ну как, уяснил?

Чарли задумчиво посмотрел на Филоса, встретившего его у подножья невидимого лифта, как всегда, вроде бы случайно. Темные настороженные глаза Филоса блестели, как будто от какого-то тайного возбуждения… а, может, он просто знал что-то… может, ему знакомо горе. Чарли ответил:

— Сиес имеет ужасную привычку отвечать на каждый твой вопрос, но при этом остается впечатление, что он что-то недосказал.

Филос расхохотался. Чарли и раньше отмечал, что у Филоса приятный смех.

— Думаю, — ответил лидомец, — ты уже готов к посещению главного Первого Детского блока.

Глядя на громады Первого Медицинского и Первого Научного блоков, Чарли усомнился:

— Эти тоже выглядят, как главное.

— Нет, это не главное, — уверенно произнес Филос. — Эти блоки имеют большие размеры, внушительный внешний вид, механическую часть, но при этом они составляют только внешнюю оболочку, причем очень тонкую. Первый Детский блок — самый большой.

Чарли поглядел на возвышающуюся над ним громаду и восхитился:

— Должно быть Детский блок находится очень далеко.

— Почему ты так думаешь?

— Если он настолько больше этих зданий…

— …То его должно быть быть видно — ты это хотел сказать? Гляди, вот он.

И Филос указал на небольшой коттедж между двумя холмами, окруженный безупречным зеленым травяным покровом. Белые стены коттеджа были увиты ярко цветущими ползучими растениями, высокая крыша с коньком была коричневой с прозеленью. На окнах стояли ящики с цветами, а в одном из концов возвышалась дымовая труба, из которой вился сизый дымок.

— Не слишком далеко для тебя?

Чарли втянул теплый свежий воздух и ощутил под ногами приятно пружинящую поверхность газона.

— Ни в коем случае.

Они отправились к отдаленному коттеджу, двигаясь соответственно изгибам местности. По дороге Чарли заметил:

— Выглядит очень просто.

— Увидишь, — ответил Филос. Он, очевидно, предвкушал реакцию Чарли. У тебя были дети?

— Нет, — отозвался Чарли и немедленно вспомнил Лору.

— Если бы ты имел детей, ты любил бы их?

— Ну, думаю, что да.

— Почему? — воскликнул Филос. Он остановился, торжественно взял Чарли за руку и повернул лицом к