и шли в Болгарию, Хазарию и далекие земли Востока. А третий путь — «из Грек в Варяги» — пролегал из Византии и Киева вверх по Днепру, через волоки, затем Ловатью в Ильмень и неизбежно вел в Волхов через Новгород.

В благоприятном положении Новгорода у истоков Волхова заключались противоречия его будущего: с одной стороны, Киев, «мать городов русских», всегда зорко следил за своим новым городом, и киевские князья посылали сюда наместниками старших сыновей, чтобы крепче держать эту международную пристань в своих руках. С другой стороны, удаленность от Киева, широчайшие связи с десятками могущественных и богатых стран и богатства собственной земли давали Новгороду возможность роста, усиления, а следовательно, и независимости.

План Новгорода (по Б. А. Колчину).

Та ранняя пора, когда городок на Волхове был далекой факторией Киева, отразилась частично в феодальном делении Новгородской земли. Обычно каждое русское княжество составляло «тьму», то есть десять тысяч, десять военно-финансовых округов; каждая тысяча делилась на «сотни». Новгородская же земля составляла всего лишь одну «тысячу», делившуюся на «сотни», расположенные веером вокруг Новгорода радиусом в 200–300 километров. Значит, Киев не признавал Новгород равноправным другим частям Руси (например, Волыни или Смоленщине) и рассматривал его лишь как одну десятую часть какого-то целого (может быть, самой «Киевской тьмы»?). Правда, город тоже составлял десять «сотен», то есть еще одну «тысячу», но все же до полного десятитысячного комплекта было далеко.

Усадьба новгородского художника Елисея Гречина (конец XII века) (по В. Л. Янину).

Новгород расположен на берегах Волхова, недалеко от истока этой реки, вытекающей из Ильмень-озера. Древнейшее местоположение было, очевидно, на левом берегу, где стоит Кремль и где в названии Волосова улица хранится память о языческом боге скота и богатства — Волосе (Велесе). Почти у самого озера, вне города, стоял идол Перуна, поставленный по приказу киевского князя в конце X века. Вокруг Перуна, как гласит древнее предание, горел неугасимый огонь; раскопки обнаружили вокруг идола восемь костров. Вплоть до XX века у жителей Новгорода сохранялось поверье, что, проплывая мимо Перыни, нужно бросить в воду монету, как бы в жертву древнему богу.

Левобережный древний комплекс был, по-видимому, связан с «русинами» из Киева, составлявшими гарнизон пограничной крепости. На правом берегу Волхова находился Славенский холм, связанный в большей степени с местным племенем словен.

Бурный рост города быстро привел к плотному заселению обоих берегов, соединенных знаменитым Великим мостом через Волхов, игравшим важную роль в истории города: здесь сходились на бой враждующие стороны после шумного веча, здесь бесчинствовал былинный Васька Буслаев, здесь приводились в исполнение смертные приговоры — осужденных сбрасывали с моста в волховские глубины.

Новгород XI–XIII веков был большим, хорошо организованным городом. Его Кремль, выросший вдвое, был укреплен каменной стеной и включал в себя Софийский собор (являвшийся также хранилищем государственных документов) и епископский двор. В южной части Кремля другой новгородский былинный герой — богатый купец Садко Сатинич — построил большую Борисоглебскую церковь.

Напротив Кремля находился торг, вечевая площадь, Ярославово дворище, дворы иноземных купцов и церкви купеческих корпораций (Иван на Опоках, Богородица на Торгу, Варяжская божница). Берега Волхова были поделены на пристани и густо уставлены кораблями и лодками разных стран и городов. Судов было так много, что иногда во время пожара огонь по ним переходил с одного берега на другой.

По периферии города располагались монастыри. Юрьевский монастырь, построенный Мстиславом, возвышался, как башня, при въезде в город с юга, со стороны Ильменя, а для плывших с севера такими воротами города являлся Антониев монастырь.

Город был вымощен деревянными мостовыми, относительно которых существовал даже специальный Устав о замощении улиц.

Новгородские летописцы были более, чем их киевские собратья, внимательны к своему родному городу и постоянно сообщали читателям о жизни Новгорода. Мы знаем о городских пожарах, о грандиозных наводнениях, когда воды Волхова затопляли город и жители сидели на крышах своих хором; знаем о годах засухи и неурожаев, когда приходилось покупать жито в Суздальской земле.

Очень много для понимания истории Новгорода, его культуры и быта дали многолетние раскопки экспедиции А. В. Арциховского. Выявлены жилые усадьбы, улицы, дома, мастерские, боярские терема. Найдено множество предметов — от инструментов ремесленников до золотых печатей и тончайшего «узорочья».

Особый интерес представляют знаменитые берестяные грамоты — письма простых горожан, написанные по самым различным поводам. То это короткая просьба дать взаймы гривну, то приглашение на похороны, записка к жене с просьбой прислать чистое белье, долговые расписки, челобитные, завещания, любовные письма, стихи или избирательные «жеребья» с единственным именем на всем листе. Ни один из средневековых городов Европы не может похвастаться таким разнообразным эпистолярным фондом, который создавался ремесленниками и торговцами, домашними хозяйками и боярами.

В XII–XIII веках Новгород Великий был огромным городом, основное население которого составляли ремесленники самых разнообразных специальностей. Здесь были и кузнецы, и гончары, и мастера золотых и серебряных дел, и множество мастеров, специализировавшихся на изготовлении определенного вида изделий, — щитники, лучники, седельники, гребенщики, гвоздочники и т. п. Порой имена ремесленников попадали в летопись, а иной раз мы узнаем о них по подписям на их изделиях. Так, известны два великолепных серебряных сосуда, изготовленных, возможно, для посадников; на них есть подписи. «Братило делал», «Коста делал».

Деревянная точеная посуда из раскопок в Новгороде.

Георгиевский собор в Юрьевом монастыре. Заложен в 1119 году.