было грустным. Помотала головой, развеивая образ.

— Кто этот Ари?

— Ари… это мой муж, к которому я теперь просто так не смогу вернуться. — закрыла лицо руками. Я наверно к нему и не вернусь. Такой позор… я его предала. Да, даже если я не испытывала тех страстных чувств, во мне всё же что-то было, и это что-то тянулось к мужчине. Наверно поэтому я принесла клятву тогда на книге монстров и сейчас думала о нем. И о своем предательстве, в котором повинна.

— Милая… а Абигор знает об этом? — Он прикоснулся дрожащей рукой к моему плечу.

— Да, я говорила ему.

Он застыл, перестав дышать.

— Мне… проводи меня на свежий воздух. — он попытался встать, но у него ничего не вышло. Я аккуратно подхватила деда и открыла окно, усадив того на подоконник.

Он начал дышать, держа руку под сердцем. Сколько же ему лет? Ему бы на пенсию, а не заниматься врачебной деятельностью. Хотя не думаю, что тут выплачивали пенсии.

— Дедушка, может мне вам нужно что-то дать? — Старики же пьют таблетки, может и этот пьет.

— Нет… не нужно… — Он вздохнул и открыл глаза. Похоже пришел в норму. По его попытке слезть, поняла, что он хотел снова на стул. Подняла его и посадила на кушетку, на какой прежде лежала я.

— Так ты говоришь, Абигор… сделал тебя аланой несмотря на то, что ты замужем? Но почему так вышло? Разве это возможно? — Теперь мне было понятно значение этого странного слова. Алана — значит рабыня?

— Как видите так вышло… Но разве нельзя сделать рабом, если есть статус семьянина? Как-то это… — Что-то тут не чисто. Я ничего не понимаю…

— В том то и дело, что нет. Может все из-за того, что ты иномирянка? И как у вас проходят свадьбы?

— Ну… наша богиня упростила её. В каждом городе есть алтарь, где и приносится клятва. Она может быть самой простой или самой сложной. Клятва принимается, если стороны согласны и потом появляется линия на руке. — Протянула руку на котором были… три линии…

Что за фигня…

Мои брови полезли на лоб. Откуда она…

— Тут три линии. А откуда вторые?

— А откуда третья?

Мы замолчали.

— Стоп… так третья… вы сказали, что рабынями могут становиться только незамужние девушки. Значит… это… свадебный обряд? — До меня наконец дошло. Вот же!!

— Так ты поняла. Да, это так. И когда девушка становится аланами, это значит, она принимает статус невесты. Просто так называется. Обряд этот пошел ещё с древних времен и до сих пор не менялся. Поэтому такое дикое название до сих пор живет. Раньше наш народ воровал чужих женщин и заставлял жить с похитителями. Женщина же становилась рабыней укравшего её мужчины, пока не родит ребенка. Она вставала в этот статус, если не хотела становиться женой добровольно, а в те времена никто не хотел мешать кровь с нашим народом. Поэтому наш Бог научил нас одному обряду, чтобы род не вымер. Эта традиция была единственной в то время и до сих пор нет иных альтернатив.

— Но ведь алан — вспомнились старые легенды мира земли — может быть много у одного демона. — если основываться на богатую половую жизнь моего контрактника.

— Верно, но демону разрешается брать много невест, когда узнается, что у него проблемы. Невеста не может перейти в статус жены, пока не забеременеет. А когда находится подходящая пара, то гарем сразу распускается, ведь он больше не нужен.

От этих слов у меня все внутри перевернулась. Взглянула на руку с тремя светящимися линиями. Так… первая красная, это Дедал. Вторая голубая — Ари, а третий… он. Твою мать!

— То есть именно когда происходит зачатие, алана переходит в статус жены.

— Да. Именно тогда.

— Тогда… почему у меня появилась нить? Он ведь не проходил обряд по нашим правилам.

— Скорее всего ты оказалась… более сильной магически? У тебя уже было два мужа, поэтому прибавился ещё один.

— О-хо-хо… — мне ничего из всего, что говорил дед, не нравилось. Я пришла провериться, а узнала жестокую правду. От демона я теперь больше никогда не уйду…

— Может, проверим, действительно ли у тебя получилось зачать? Все же правду говорят, что если найдешь пару с таким же лицом, то в жизни придет удача.

— Хах, удача… Я знаю одно, что как только магия вернется, он меня больше не увидит. — жестко проговорила я, противясь жестокой реальности. Я поступлю по-своему и вернусь обратно на Родину во что бы то ни стало.

Дед остановился. В это время он доставал какие-то артефакты и застыл на табуретке от моих слов.

— Почему? И почему ты его так ненавидишь? — Какой замечательный вопрос… И как он это понял?

— Я стала аланой не по своей воле, дедушка. — Произнесла я, сдерживая внутренний крик. Мне хотелось плакать, а еще мне хотелось убить демона. Из-за него я предала Ари… — Я предала своего возлюбленного, и если когда-нибудь с ним встречусь, не смогу даже в глаза посмотреть.

Он все же достал то, что искал, слез с табуретки и подошел ко мне.

— Я не могу ничем помочь… Мне жаль тебя и твоего возлюбленного. Возможно, если он тебя любит, то простит.

На живот опустился артефакт, и тот начал гореть красным.

— Не знаю, поздравлять тебя или нет… — На его лице появилась печальная улыбка и я всё поняла. Жестокая реальность ударила не тупой стороной, а острой. Внутри зародилась дрожь. Как… как это может быть… и так быстро… Я… я еще слишком молода, чтобы рожать. — Абигора, этого мальчика, я знаю с рождения и мне было очень тяжело, когда он не мог найти для себя достойную пару. Жаль, что вы с ним не встретились раньше.

— А сколько ему?

— Ему около семидесяти лет.

— А вам?

— А мне двести пятьдесят. Я долгожитель.

— … Мы не могли встретиться раньше, ведь с Ари я встретилась больше пятисот лет назад. И я очень долго спала… — возможно, если бы я не проснулась, мы бы никогда не встретились и всей этой бестолковой ситуации не случилось. Он бы просто родился и через некоторое время умер, как и подобает живым смертным существам.

Дедушка на это тяжело вздохнул, сдерживая слезы. Во всяком случае так выглядело, что у него на душе я не знала.

— Куда ты пойдешь, когда… разберешься с тем, за чем пришла?

— Ну… сначала я должна исполнить контракт… он же для этого меня и сделал «невестой»… Скажите, связь можно разорвать?

— Только когда один из вас умрет.

— И