— Они похитили меня с бала и…

— Не давал слово букашке.

Возмущение вспыхивает в груди. Если бы не риск словить стрелу в сердце, то непременно бы дала отпор.

— Друг, подумай сам, — Кайден делает шаг вперёд, и Зельфейн щурится. — Зачем нам приходить к тебе после того, как подставили?

— Захотели убить, потому что допрос доказал бы мою невиновность.

В моменте мне даже льстит столь высокая оценка моих навыков. Но, увы, если б я и могла кого-то убить, то только здравый смысл.

— И толку? — взмахивает руками Кайден. — Стало бы ясно, что ты лишь жертва.

— Подстроили бы самоубийство.

— Иногда твоя фантазия не знает границ, друг. Послушай…

Он делает шаг вперёд, и Зельфейн пускает стрелу прямо в нескольких дюймах от его ног. Я тут же закрываю рот рукой, тихо взвизгнув. Никто не двигается. Звук вышел глухим, и остаётся наедаться, что стража не услышала. Зельфейн натягивает новую стрелу.

— Думаешь, не выстрелю в тебя? — спрашивает он высокомерно.

— Если бы ты хотел убить меня, то давно бы убил. Значит, в тебе тлеет сомнение. — Кайден делает ещё шаг. — Почему же не зовёшь охрану? — Шаг. — Мы столько лет дружим, и ты допустил такую мысль обо мне? — Шаг. — Я отдал бы жизнь за тебя. — Шаг. — И ты поступил бы так же. — Наконечник стрелы почти упирается в грудную клетку Кайдена, а я боюсь сделать любое неверное движение или лишний раз моргнуть. — А теперь опусти лук и выслушай нас.

Между принцами повисает молчание. Они пристально смотрят друг на друга, переговариваясь о чём-то без слов. И через пару ударов сердца Зельфейн опускает оружие.

— Я слушаю.

Мы отходим в дальнюю часть спальни, чтобы нас точно никто не услышал. После продолжительного пересказа событий, Зельфейн облокачивается к стене и закрывает лицо руками.

— И вы отпустили её одну?

— Шай в состоянии о себе позаботиться.

— Ты знаешь, о чём я говорю.

— О чём? — с негодованием интересуюсь я. — Очередной секрет?

Кайден смотрит на Зельфейна снова тем самым взглядом, в котором читается общая тайна.

Их гляделки начинают раздражать.

— Давай, расскажи ей, — отмахивается принц. — Она ведь и так знает половину секретов дворца.

— Это не секрет. Это личное. — Кайден натянуто улыбается мне. — Думаю, Шай и сама рассказал бы. — Он садится на кушетку и ставит локти на колени. — Из-за стечения обстоятельств пострадала одна из дев Ордена. Шай, как и обычно, билась на деревянных клинках, но в один момент из-за неверного движения соперница споткнулась, упала на землю и…

Он закрывает глаза, не в состоянии продолжить.

— Проткнула горло о корягу и несколько минут захлёбывалась собственной кровью, — говорит за него Зельфейн. — Спасти её не удалось. С тех пор Шай тренируется только одна.

— Это… — я пытаюсь подобрать слова. — Это ведь не её вина. Стечение обстоятельств, как и сказал Кайден.

— Стечение обстоятельств, сестрица, не что иное, как совокупность чьих-то ошибок.

— Зельфейн, — сквозь зубы цедит Кайден.

— Не смотри ты так. Она, я и ты прекрасно понимаем, что Шай и той несчастной не стоило выходить за пределы тренировочной площадки. Лесная зона — худшее место для поединка. Особенно когда земля утыкана природными кольями. — Зельфейн отводит глаза к двери, понижая голос: — И зная, как совесть душит её, ты позволил ей пойти одной? Не думал, что в нужный момент, Шай не сможет себя защитить?

— До этого не дойдёт. У неё достаточно усыпляющих чар.

— Надейся на это, друг. Иначе я с тебя шкуру спущу.

— Она моя сестра.

— И моя любовь.

Оба буравят другу друга взглядами, пока я не вклиниваюсь между ними со своим сюрпризом:

— Королева Нэд не моя мать, — с облегчением выдыхаю я. — Сказала бы раньше, но не хотела быть проткнутой стрелой.

Накал в воздухе сменяется неловкостью.

— Кайден, ты не уследил за ней, и она наелась мха? — косится на меня Зельф.

Я делаю протяжное «ха-ха».

— Это правда. Кулон принадлежал моей настоящей матери. Отец рассказал, как познакомился с Нэд… с Элеонор — так она представилась — гуляя в парке у Разлома. Он не знал о ней ничего. Там они нашли младенца, завёрнутого в одеяльце. — Я тыкаю пальцем себе в грудь. — Меня. И позднее сыграли свадьбу, потому что действительно полюбили друг друга. — Зельфейн морщится. — Им пришлось год имитировать беременность, а потом убавить мне возраст, чтобы не вызвать подозрений у Управления и знакомых. Иначе я бы считалась нелегалом, коим технически и являюсь.

— Абсурд, — восклицает излишне громко Зельфейн и тут же оборачивается на дверь, поняв ошибку. Всё тихо. Мы выдыхаем. — Если эта подвеска не моей матери, то… — Он встаёт и направляется к проходу в стене, спрятанном в зеркале. — Мне нужно кое-что проверить.

Переглядываюсь с Кайденом и следую за светлым принцем. Прежде чем пройти в зеркало, Зельфейн замирает, словно обдумывая свои действия, и всё же шагает внутрь. Я лезу за ним.

Подойдя к тумбе у кровати в секретной комнате, он приоткрывает верхний ящик и медленно, будто оттуда выпрыгнет паук, выдвигает его. На его лице лежит тень, и я не могу разглядеть полноты эмоций. Он молча пялится вниз, сжимая ручку.

— Что там, друг?

— Кулон, — отвечает он Кайдену после заминки.

— Не понимаю.

— Кулон. Прямо здесь. — Зельфейн поворачивается к нам. Слова путаются: — С тех пор, как она ушла… Я никогда не… Не заходил в её комнату. — Он ещё раз заглядывает в тумбу, а затем тянется туда, но останавливается. — Она всегда хранила его здесь. Когда Фэй показала Луну и Солнце на шее при первой встрече, я был уверен — это подвеска матери. Даже не подумал проверить. — Он взъерошивает свои волосы, и с них падает пальца, слабо поблёскивающая в лунном свете. — Всё так явно говорило об их родстве, что я позволил себе поверить.

Кайден подходит к другу и уверено кладёт руку ему на плечо.

— Не кори себя. Достаточно с нашей компании сожалений.

Тот кивает, глядя в пол.

— Прости, Фэй. — Я широко распахиваю глаза. — Хоть я всё ещё зол за то, что ты заняла моё место рядом с ней, в этом твоей вины нет. Не знаю, есть ли вообще чья-то вина, кроме её собственной.

Он достаёт из комода Луну и Солнце и сжимает в ладони. Украшение трескается и осыпается крошками на пол. Моё дыхание замирает, когда я хватаюсь за место, где раньше висел и мой кулон. Я демонстрирую пустую нить.

— Когда на меня напали, он вспыхнул светом и рассыпался.