Отпив глоток, Гото-сама протягивает мне глиняный сосуд. Я допиваю все, заворачиваю чашку в рисовую бумагу и прячу в карман. Теперь этот стаканчик будет считаться символом моей верности Семье.

Поднявшись, подходим к алтарю. Приносим дары, пролив несколько капель сакэ на камень, украшенный иероглифами.

— Сегодня семья Инагава-кай приняла нового сына. Будь достоин своего отца и братьев, Тэкеши-кохай. И семья позаботится о тебе.

— Домо аригато гозаймасу, господин. Я оправдаю оказанное мне доверие.

Через час, переодевшись, сижу с другими “мордастыми” в ресторане. Празднуем. Я заранее набил брюхо, плюс заглотил пару изрядных кусков масла. Надеюсь, это поможет опьянеть чуть позже. Потому что отказаться с каждым из “братьев” выпить чашку сакэ — это оскорбить в лучших чувствах. Хоть моя рожа особо и не примелькалась пока, но общую информацию друг другу уже пересказали. И то, что я слабый одаренный. И что придурка Фудзивару уронил касанием пальца. И что умудрился договориться с ёкаем из проклятой американской железки, которая никому другому в руки не давалась. В конце стола сидят Масаюки и Окамото. Они официально признаны снова членами Инагава-кай со всеми правами и обязанностями. При этом — подчиняются напрямую мне.

Выдержав небольшую паузу, прорываюсь через пьяные разговоры:

— Дети Инагава-кай и братья! Прошу чуть-чуть вашего внимания!..

Встаю. Поднимаю чашу с сакэ, которое перед этим успел изрядно разбавить незаметно водой. По башке все же молодому телу спиртное лупит со страшной силой.

— Все мы — дети Нихон. И у каждого из нас есть три отца. Первый — кто подарил нам жизнь. Второй, кто заботится о нас, наш оябун. И третий — кто беспокоится о каждом японце... Я предлагаю выпить за микадо! За сына бога, который заботится о всех нас! Кампай!

— Кампай! — восторженно ревут остальные, вскакивая на ноги.

Опустошив чашу, наливаю снова.

— Второй тост — за главу нашего клана. За Сэйдзё Инагава. Потому что Инагава-сама принял наш клан у предшественников и ведет к процветанию. Благодаря ему Инагава-кай уверенно входит в число лидеров борекудан в стране и занимает первое место в мире. За Сэйдзё Инагава! Кампай!

— Кампай!

Подняв в третий раз чашу, жестами прошу тишины. Дождавшись, когда народ вокруг чуть успокоится, кланяюсь сидящему во главе стола Акире Гото:

— Этот тост я посвящаю отцу, кто взял меня под свою руку и подарил сироте семью. За человека, который заботится о всех нас, живущих в Исого. За нашего оябуна!

— За господина! — дрожат стекла в ответ.

Фух, меня явно несет, хотя стараюсь держать себя в руках.

Остаток вечера утром могу вспомнить, но с трудом. Даже вышел самостоятельно, хотя и опирался на плечо Масаюки. А часть бойцов выносили.

В любом случае — завтра суббота, с утра на выставку. И я обещал, что буду как штык. Даже если придется выводить себя утром из коматоза любыми методами.

У меня — две недели формального отпуска в борекудан. Мы будем обсуждать с Кэйташи Симидзу планы на будущую совместную деятельность, после чего план представлю оябуну для утверждения. Общая мысль “влить в клан молодую кровь” — одобрена. Осталось ее воплотить. Чем и буду заниматься.

Но пока — надо добраться до кровати. А то умру...

***

Все же плотно забитый желудок и активированный уголь перед пьянкой меня частично спас. А еще, что я злобно разбавлял спиртное водой и пил только сакэ, не мешал с пивом и другими напитками. В итоге утром — голова бобо, глазки в кучу, но по будильнику встал сам. Мало того, я вылез под навес на задний двор, набросил сверху старое одеяло и стал дышать свежим воздухом. Вдох-выдох, гоняем бурую жижу по организму, пытаясь добиться привычного ультрамаринового оттенка. Через пятнадцать минут захотелось в туалет. Сбегал, помочился. Цвет у выходящей жидкости темно-кирпичный. Это что же, почки шлаки гонят? На кухне выпил литра полтора минералки, повторил.

После третьего раза вроде отпустило. Как именно из меня остатки похмелья вышибло — объяснить не смогу. Но полегчало. Реально так — уже не совсем деревянный. Даже позавтракать смог. Но печень надо форсированно тренировать. Корпоративная культура подразумевает регулярные попойки. И сидеть там с постной рожей “имел я всех вас далеко и без вариантов” — чревато. Не поймут. Значит — укрепляем здоровье и зубрим все, что профессор выдал. Глядишь, чего-нибудь убойное и сконструирую.

Едем в Оцу, забирать Хиро. Она нашла какую-то интересную выставку современных художников, привезенных в Токио на месяц. Сейчас последние дни, когда можно приобщиться к мировой культуре. Не уверен, что я там что-нибудь смогу оценить, но посмотреть в любом случае стоит. Если не картины, то на Хиро. Соскучился. Ну и планы у нас на обед и вечер, чего скрывать.

— Господин, нам все сделали, пока машина в гараже стояла.

А вот это — хорошо. Масаюки прошерстил местные предложения по бронированным пленкам на стекла и нашел через посредника контору, готовую выполнить необходимые работы у заказчика. В итоге в подземном гараже отгородили угол, туда в закрытых микроавтобусах привезли мастеров и они обработали “крайслер”, как я и хотел. Теперь из пистолета нас достать можно только в упор, а автоматчику придется подойти хотя бы метров на тридцать. Конечно, если будут долбить из десяти стволов разом — радости мало, вся эта “защита” разлетится кусками. Но несколько секунд нам выиграть позволит.

— По второму заказу что?

— На парковку рядом с музеем привезут. Там два чемодана, мы их в багажник уберем.

— Отлично.

Это я купил разные интересные игрушки, которые оформили на людей Кэйташи Симидзу. Широкополосные сканеры, глушилки и прочие полезные штуки, которые помогут проверить некоторые догадки и попутно спрогнозировать ближайшее будущее. Потому что в логах камер наблюдения по району я смог отловить следы постороннего присутствия. И отслеживали явно меня. Аккуратно, стараясь не засветиться, но без хорошего понимания многих особенностей доработанного софта. Я — доработал. Чужаки — наследили. И теперь моя паранойя уже не кричит, а набивает магазины. Потому что время пустых подозрений прошло. Осталось понять, как отловить охотника, сидящего в тени. Чем и займусь в ближайшие дни.

Хиро Симидзу сегодня выбрала светлую рубашку и джинсовый костюм. Выглядит, словно девочка-студентка, удравшая с учебных пар. Не старается выделяться, но если ее просто вывести на подиум, как есть — конкурентки удавятся от зависти. Одарила же природа подругу — до сих пор не поверю, что счастливый билет вытащил именно я, не кто-то другой.

По музею гуляем уже второй час. Сначала была классика: фрукты-цветочки, портреты и пейзажи. Кстати, одного из авторов запомнил, надо будет поискать его в свободной продаже. Очень уж хорошо Голландию рисует. Которая — Нидерланды, с каналами, ветряными мельницами и мальчишками в деревянных галошах. Аутентично. Хотя в подписях к картинам помечено: живет в Финляндии. Наверное, холодными вечерами таким образом хандру разгоняет, вспоминает отпуск.