Шрифт:
Закладка:
127
Подробно описывая четвертый порог, Константин указывает два его названия: "росское" Αειφορ и славянское Νεασητ. "Росское" название имеет скандинавское происхождение. Существуют две интерпретации его в зависимости от толкования второй части топонима. Если она понимается как др.-шв. fors, утратившее в греческой транслитерации конечную -ς, то перед нами образование, подобное Ουλβορσι (см. коммент. 33 к гл. 9) и Βαρουφορος (см. коммент. 40 к гл. 9), которые сохранили конечное -ς. Название Αειφορ могло утратить этот звук в греческой передаче на стыке со словом, начинавшимся с сигмы. На эту возможность указал еще И. Тунманн (Thunmann J. Untersuchungen. S. 388). Ё. Сальгрен, соглашаясь с этим толкованием второй части названия, предположил, что первая — производное от др.-исл. eidr, др.-шв. oe eidr — "волок, перешеек", и весь композит oei(d)fors имел значение "водопад на волоке", что· согласовывалось бы с условиями преодоления этого порога (Sahlgren J. Valda ortnamnsstudier. S. 70-73, где приведены многочисленные примеры употребления слова eidr в топонимах). Аналогичные названия, Edefors, известны в Хельсингеланде, Медельпаде и других областях Швеции.
По интерпретации В. Томсена (Томсен В. Начало. С. 56-61), это название соответствует др.-шв. aifor(r), где вторая часть композита является прилагательным forr — "стремительный", а первая соответствует др.-шв. oe (др.-исл. e) — "всегда, постоянно". На основании палеографических и семантических соображений К.-О. Фальк отказался от чтения И. Тунманна и Ё. Сальгрена и присоединился к мнению Томсена, указав, что оно поддерживается двумя возможными случаями употребления этого названия в шведских рунических надписях: aifur (Pilgard, Gotland) и ifurs (Fjuckby, Uppland: Мельникова E. А. Скандинавские рунические надписи. № 17 и 87; Krause W. Der Runenstein von Pilgards. Goettingen, 1952), где в первом случае также отсутствует конечное -ς (Falk K.-O. Dneprforsarnas namn. S. 148). Однако, как справедливо указал Сальгрен, прилагательные в эпоху викингов не использовались в образовании топонимов (Sahlgren J. Valda ortnamnsstudier. S. 65) и морфологически реконструкция Томсена не имеет аналогий. Р. Экблум (Ekblom R. Die Namen S. 171-173) выражает сомнения в интерпретациях и Томсена, и Сальгрена, полагая, что вопрос об этимологии названия Αειφορ остается открытым. (Е. М., В. П.)
Славянское название порога Νεασητ очевидным образом связано с его позднейшим названием Ненасытен, Ненасытецкий. Пояснение Константина ("так как в камнях порога гнездятся пеликаты") соответствует значению ст.-лав. «нєњасыть" ("пеликан") (ња обозначает комбинацию левой половины «н» с «а». HF). Вполне вероятно, что такое осмысление вторично, т.е. возникло уже на южнославянской почве (Толкачев А. И. О названии. С. 40-41). Первичное значение славянского nejesytь — "ненасытный". Именно оно и могло лежать в основе первоначального восточнославянского названия порога. Мощь этого порога вполне отвечает такому названию. В пользу такого предположения говорит и его позднейшее название. Конъектура Томсена (Томсен В. Начало. С. 58-59): Νενασητ — не представляется необходимой. Замена древнего "нєњасыть" новым "ненасытьнъ, ненасытьць" могла наступить позже, когда слово "нєњасыть" стало утрачивать свою первоначальную морфологическую прозрачность. (А. З.).
Порог отождествляется с известным в XIX в. порогом Ненасытецкий, одним из самых опасных на Днепре, в 6,5 км ниже четвертого порога.
128
О нападениях печенегов см. также ниже в сообщении о переправе через Днепр (см. коммент. 44-46 к гл. 9); опасность этого участка Днепровского пути неоднократно отмечается и в Повести временных лет: именно здесь погиб на пути из Византии Святослав: киевские князья высылают к порогам охрану для сопровождения "гречников" (купцов, торговавших с Византией) и т. д. (ПСРЛ. М., 1908. Т. 2. Стб. 468, 541). В гл. 2 указывается, что торговые отношения "росов" с Византией возможны лишь при условии мира с печенегами.
129
Вещи, находящиеся в моноксилах, упоминаются также при описании первого порога. Вероятно, имеются в виду товары для продажи в Константинополе. Возможно, кроме рабов (см. ниже коммент. 38 к гл. 9), росы везли в Византию икру и дорогую соленую рыбу (семейства осетровых), так как сезонная добыча икры в низовьях Днепра совпадала с временем прохода в Черное море каравана на Константинополь (Литаврин Г. Г. Древняя Русь. С. 73). Подробнее см.: DAI. II. Р. 44-45.
130
Рабы — единственный вид "товара", упомянутый Константином в связи с экспедицией росов в Константинополь. Видимо, рабов держали в цепях во время пеших переходов у порогов, чтобы воспрепятствовать побегу: о прецедентах бегства рабов от росов в Византии свидетельствуют договоры Руси с греками 911 и 944 гг. Рабы находили сбыт на рынках Константинополя, особенно в середине X в.
131
В X в. употреблялись византийская (1574 м 16 см) и римская (1480 м) мили (Schilbach E. Byzantinische Metrologie. Muenchen, 1970. S. 32-36). Протяженность Ненасытецкого порога, по описаниям, — около 2,5 км, что в несколько раз меньше указанной Константином длины: 6 византийских миль = 9 км. Поэтому Д. Оболенский предполагает, что росы высаживались на берег значительно выше порога, а спускали моноксилы значительно ниже (DAI. II. Р. 48) (Г. Л.)
132
Для пятого порога Константин приводит "росское" название Βαρουφορος и славянское Βουλνηπραχ, однако не объясняет их значения. "Росское" название отражает др.-исл. barufors, композит, имеющий в качестве второй части слово fors в грецизированной форме φορος (ср. коммент. 33 и 35 к гл. 9); первая основа композита — др.-исл. baru — род. п. ед.ч. от bara — "волна" (Томсен В. Начало. С. 61; Sahlgren J. Valda ortnamnsstudier. S. 72; Ekblom R. Die Namen. S. 171). K.-O. Фальк полагает, что название можно связать с встречающимся в древнескандинавских топонимах термином vara (род. п. varu) — "остров, скала, выступающая из воды", т.е. в целом значение топонима — "водопад с высокими утесами и островками" (Falk К.-О. Dneprforsarnas namn. S. 163-164). Это
