- И этот запрет был наложен исключительно из-за нежелания углублять нашу вражду. Вы знаете, что герр Сергий приказывает лечить наших солдат, ранеными попавших к нему в плен и передает их русским только после полного выздоровления? А все оттого, что вражда у него не с немецким народом, и даже не с германским государством, а исключительно с вашим глупым кайзером, который по недоумию влез в конфликт, глубины которого не понимал. Что мне стоило своевременно осадить старого маразматика, а не способствовать разжиганию неограниченной войны? Впрочем, в то время один только добрый Теобальд из врожденной осторожности стремился сдержать мои воинственные порывы, а все остальные только толкали меня под руку в стремлении поскорее возвысить Германию железом и кровью.

Кайзер сделал паузу, обведя присутствующих внимательным взглядом, и, убедившись, что все его внимательно слушают, сказал:

- Сегодня ночью я получил от герра Сергия письмо. Как всегда, нашел его на столе в своем кабинете. И как же вы думаете, господа, что пишет мне этот человек? Время для очной встречи еще не пришло, но я, с его точки зрения, все делаю правильно. Англия и Франция для России - это такие союзники, что с ними не надо никаких врагов. Как сообщил мне этот человек, который все обо всем знает даже больше, чем наш добрый Теобальд, изначально целью западных союзников по Антанте была не только победа над Германией, но и низвержение в России самодержавия и расчленение восточного колосса на куски, пригодные для постепенной колонизации. Для политиканов из Парижа и Лондона русские - это те же негры, только белые. Но пока российское общество еще не созрело для решения по ходу войны повернуть шахматную доску на девяносто или даже на сто восемьдесят градусов, герр Сергий предлагает нам заключить соглашение о зицкриге...

- О чем, о чем, Ваше Величество? - переспросил несколько обалдевший от неожиданности генерал фон Фалькенхайн.

- О зицкриге, мой добрый Эрих - сиречь сидячей войне, которая сама собой установилась у нас на фронте с русскими, - пояснил кайзер. - Сейчас, когда на Парижском фронте наступило затишье, у вас может возникнуть соблазн взять палку и потыкать ею в русского медведя, чтобы тот сплясал нам польку. Так вот, я категорически запрещаю вам это делать, потому что тогда герр Сергий вытащит из темного чулана большую дубину, при помощи которой он уже один раз вдребезги разнес наши железные дороги в Восточной Пруссии, и примется гвоздить нас ею, не разбирая, по чьей голове приходится удар. А если мы будем вести себя прилично, то, возможно, после войны в состав нашего государства вернется даже Восточная Пруссия, которую мы уже оплакали. Понадобится только уплатить выкуп - и не деньгами, марками или золотом по весу, а машинами и оборудованием, кои будут необходимы русским для создания своей промышленности, что была не хуже, чем германская. Урок не ходить на восток с завоевательными походами должен быть выбит бронзовыми буквами по гранитной плите, прикрепленной на стене рейхстага, а иначе эту стену испишут своими автографами победители.

- А что же с нашими союзниками - Австро-Венгерской и Османской империей? Неужели мы предадим своих союзников? - спросил Эрих фон Фалькенхайн.

- На Османскую империю плевать! - отрезал кайзер. - Турки взяли у нас деньги и, как нормальные наемники, должны отработать их своими шкурами. Тем более что и помочь им мы ничем не можем. Переворот в Болгарии, который провернул герр Сергий, напрочь лишил нас такой возможности. Боюсь, что в самом ближайшем времени в войну на стороне Антанты вступят Италия и Румыния, после чего Центральные державы окажутся полностью блокированными и с этого, последнего направления. Теперь об Австро-венгерской империи. Это уже совсем не то государство, какое было всего две недели назад. После того как императора Франца-Иосифа разбил апоплексический удар, по пышно украшенному зданию империи Габсбургов побежали многочисленные трещины. И хоть наследник престола Франц Фердинанд принял на себя бремя регентства, его титул признается только в австрийской части Двуединой монархии. Венгерская часть империи до сих пор считает своим королем живой труп, пока еще смердящий в Шёнбруннском дворце, и не собирается исполнять никаких распоряжений из Вены. Когда старый пердун умрет, в Будапеште и вовсе могут объявить королевский престол вакантным, разорвав австро-венгерскую Унию, и после этого держава Габсбургов умрет сама собой. Не смогут они этого сделать только в том случае, если Будапешт и всю территорию Венгрии займут русские войска. До начала русского наступления через Карпаты осталось всего несколько дней, после чего вопрос об единой Австро-Венгерской империи можно будет ставить только в прошедшем времени.

- Мы могли бы надавить на русских на направлении Лодзь-Варшава, - немного неуверенно сказал генерал фон Фалькенхайн, - и тогда положение австрийских войск облегчится хотя бы временно...

- Тогда мне придется проститься не только с Восточной Пруссией, но и со всеми территориями, что находятся восточнее рубежа Одер-Нейсе, - отрезал кайзер Вильгельм. - Герр Сергий обещал мне это вполне определенно. Для начала его воздушные дестроеры обрушат все долговременные мосты, наведенные через эти реки, а потом начнут разбивать временные переправы и паромы, до предела осложняя снабжение наших войск. Не слишком ли велика цена за временное облегчение положения австро-венгерских войск, тем более что венгерская половина не особо-то и оценит такую заботу? Нам сейчас нужно готовить еще одну решающую наступательную операцию во Франции, раз уж наскок на Париж с разбегу не привел к окончательному успеху, а не спасать союзников, которые сами не способны позаботиться о своем внутреннем единстве. Увы и ах, при всем своем благородстве и альтруизме я на это все же не способен, тем более что и мой друг Франц Фердинанд согласен на стабилизацию линии фронта по границам Богемии и Моравии, Австрии и Хорватии, за исключением сербских районов. Аграм24 в случае смерти Франца Иосифа и бунта венгерских магнатов готов отделиться от Будапешта и напрямую признать нашего друга своим королем, потому что венгры сбегут из империи Габсбургов если не в ходе войны, так сразу после нее... Наша судьба, господа, и судьба Германии решается на Западном фронте. Поэтому именно там должны быть приложены основные усилия нашей армии. Французы, когда мы их снова примемся бить, конечно, сразу начнут визжать как резаные, чтобы русские им помогли, но волокитить вопрос, когда им чего-то не хочется делать, русские умеют не хуже турок. А может, герр Сергий вспомнит историю с отказом Франции поддержать Россию в русско-японской войне