– Как вам будет угодно, – еще раз поклонился Бенчик, сердце которого екнуло от радостного предчувствия.

– Что касается вас, господин Зимин, – начал раздачу слонов Макаров, – то я рад поздравить ваше высокоблагородие с монаршей милостью. Узнав о блестящей операции по вывозу платиноидов из Китая, его императорское величество сочли за благо вернуть вас на службу, засчитав в ценз все время, которое вы командовали «Бураном», и присвоением чина капитана первого ранга со старшинством с… тринадцатого апреля 1931 года! Иными словами, Владимир Васильевич, ты уже одной ногой в адмиралах!

– Щедро, – не без иронии прокомментировал награду Беньямин, тонко намекая, что награда и без того была заслуженна.

– Если учесть, что за захват «Ночной птицы» государь-император также не станет скупиться, более чем!

– А ведь и верно! – вынужден был согласиться управляющий.

– Что касается вас, милейший, – продолжил адмирал, – то вот рапорт генерала Толубеева о необходимости лишения базы приватиров экстерриториальности.

С этими словами он взял документ в руки и сделал вид, что хочет его надорвать.

– Э… нижайше прошу прощения, – впился в него глазами Бенчик, – а нельзя ли мне эту прокламацию на память? Закажу самую дорогую рамку и повешу на стену в память о доброте вашего высокопревосходительства!

– Отчего же нет? – ухмыльнулся Макаров. – Извольте.

– Покорно благодарю! – по-солдатски вытянулся Беньямин, и впрямь служивший в свое время в нижних чинах.

– Ну, а что касается вас, Мартемьян Андреевич, то я нахожусь в некотором затруднении. Вы, несмотря на столь юный возраст, уже не раз проявили себя самым наилучшим образом, оказав немалые услуги Отечеству. Однако чина у вас нет и… в общем, поступим так. Основная награда вам, конечно, будет от его императорского величества, но здесь и сейчас просите все, что вам угодно! Если это в человеческих силах, даю слово, что сделаю все, чего бы вы ни пожелали… в разумных пределах, разумеется! Деньги, рекомендация в гвардейский экипаж, представление ко двору…

– Ваше высокопревосходительство, – помялся не ожидавший подобного поворота Март, – все, чего я хотел до сих пор, это расторжение или хотя бы пересмотр несправедливого контракта, которым по рукам и ногам связали моего опекуна. Но теперь…

– Вы правы, в этом нет необходимости, – благодушно кивнул адмирал, которому импонировало проявленное молодым пилотом благородство. – Просите чего-нибудь для себя.

– В таком случае я хотел бы получить рейдерский патент и документы, подтверждающие право владения «Ночной птицей».

– Хотите стать приватиром и арматором? – понимающе протянул Макаров. – Это возможно, но мне показалось, что этот корабль не имеет ни вооружения, ни больших трюмов. Подумайте, стоит ли овчинка выделки?

– Совершенно верно, он заточен под диверсии, но… я полагаю, что смогу улучшить его.

– Воля ваша. Однако считаю своим долгом предупредить, что технические специалисты флота пожелают ознакомиться с его конструкцией, и вы не сможете им в этом воспрепятствовать.

– И в мыслях не было, ваше высокопревосходительство. Напротив, я всеми силами готов содействовать им в этом!

– В таком случае не вижу препятствий. Будет вам патент и свидетельство арматора… капитан, – он особо выделил это слово, – Колычев.

– Что ты творишь? – прошептал ему на ухо Зимин. – Я хотел оставить тебе «Буран».

– Что-нибудь еще, молодой человек? – уже не так благодушно спросил не расслышавший их адмирал.

– Никак нет! – четко ответил Март. – Разве что я хотел просить не разглашать раньше времени итоги операции и наше награждение.

– В каком смысле?

– У меня есть кое-какие незаконченные дела. Пусть мои недоброжелатели думают, что я еще в розыске…

– У вас уже есть враги? – удивился Макаров. – А вы, как я посмотрю, прыткий молодой человек! Впрочем, данная просьба некоторым образом совпадает с моими планами. Так что можете считать, что я ее удовлетворил.

– Но тогда господина Колычева может задержать любой патруль! – встрепенулся Беньямин.

– Да, может получиться нехорошо, – кивнул адмирал. – Посему настоятельно рекомендую ему какое-то время не появляться в людных местах. Но на всякий случай ваш протеже получит охранный лист. Я распоряжусь!

На корабль Март вернулся сразу, как только завершил все формальности и получил патент. Теперь он с полным правом мог назвать себя командиром и владельцем «Ночной птицы». Усевшись в капитанское кресло, он уже привычно подключился к ментальному полю корабля, вступив с ним в своеобразный диалог.

Это стало для них чем-то вроде ритуала, с помощью которого он все лучше узнавал доставшийся ему корабль, а тот приноравливался к своему новому владельцу. И вот сегодня тот смог его удивить.

– Навигатор, ты знаешь, что в твоем сознании есть закрытый участок?

– Хм, нет. А как давно он закрыт?

– Нет информации. Но, возможно, она есть внутри.

– Ты можешь ее открыть?

Вместо ответа Птица просто развернул модель энергоструктуры самого Марта и отметил скрытый и свернутый, словно капсула, феномен.

Стоило Колычеву коснуться мысленно этого объекта, как перед глазами возник образ молодой и очень красивой женщины, которая произнесла:

– Запомни, сын, адрес банка, номер ячейки и пароль доступа к ней. Вот они… Наступит время, и ты сможешь воспользоваться тем, что хранится там. Люблю тебя, мой мальчик.

Очнувшись, Март долгое время сидел молча.

– Что ж, пришло время сделать все тайное явным, – прошептал он решительно.

Русская поговорка о том, что встающим рано помогает Бог, как нельзя лучше характеризовала работу репортеров. Вставать надо рано, ложиться поздно и весь день бегать, как фокстерьер, в поисках сенсации. Однако сегодня мисс Ли позволила себе немного расслабиться. В конце концов, операция, на которую она ухлопала столько сил, благополучно завершилась, и теперь она получит заслуженную и такую долгожданную награду. Благодаря чему все в ее жизни изменится.

Она вложит полученные денежки в доходные ценные бумаги, купит себе дом, возможно, даже выйдет замуж за какого-нибудь английского аристократа или американского миллионера и будет жить в свое удовольствие…

Впрочем, она знала, что обманывает себя. Из ее профессии так просто не уходят. Да она и сама не сможет жить обычной жизнью. Постоянный риск, когда все зависит только от тебя и твоих мозгов, затягивает не меньше, чем кокаин или хороший бренди. Сначала ты их употребляешь, чтобы жизнь не казалась такой уж пресной, а потом тебя затягивает как в болото…

«Интересно, а что если Марти сумеет уйти от ищеек? – вдруг мелькнуло у нее в голове. – Этот парень умен и чертовски везуч… а еще красив! Встреться они при других обстоятельствах, она непременно потеряла бы голову от него. Но… с другой стороны, пусть приходит! У него ведь осталось кое-что, что нужно не этой вздорной выжившей из ума богатой старухе, а именно ей! И даже если Колычев придет,