Шрифт:
Закладка:
Духом с Вами,
173
Н. К. Рерих — Г. Плауту и Г. Дэвису*
24 декабря 1935 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия
Уважаемые господа,
Подтверждаю, что вчера отправил в Нью-Йорк следующую телеграмму:
«Я отзываю полномочия Луиса Хорша представлять мои интересы в налоговых вопросах и назначаю Герберта Плаута и Гарольда Дэвиса действовать в этих вопросах от моего имени со всеми правами передоверия. Подтверждающее письмо следует. Николай Рерих».
Согласно приложенной заверенной копии уполномочиваю Вас действовать как мои доверенные лица по налоговым вопросам.
Я также подтверждаю, что отозвал полномочия г-на и г-жи Хорш телеграммой от 17 декабря 1935 года, и прилагаю ее заверенную копию.
Искренне Ваш,
174
Н. К. Рерих — З. Г. Лихтман, Ф. Грант и М. Лихтману
24 декабря 1935 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]
№ 21
Итак, родные наши, сегодня, в сочельник, пришли Ваши письма. Тороплюсь приписать до отхода воздушной почтой. Посылаем при сем письма Хартм[ану] и Стер[ну]. Можете их прочесть, затем заклеить и передать по назначению. Можно объяснить, что мы здесь не уверены в их теперешних адресах. Сегодня же посылаем письмо к Крэн[у] уже с сообщением о происходящем. В нем напоминаем ему, насколько он всегда хорошо относился к Фр[ансис], Зин[е]. Вероятно, Вы уже его повидали. Мысль Фр[ансис] о Комитетах должна быть приведена в действие. Именно это может быть нуклеусом будущего Совета и Общ[ества]. Мысли Зины о Школе в особом доме нами уже описаны в прошлом письме. Посылаем для адвокатов оригиналы с бумаг Такс-Деп[артмента] о лиине. Конечно, все это надо опротестовать, ведь по всем уже полученным Вами выпискам видно, что г-н Х[орш] все время заведовал и таксами, и финансами. Посылаем выписку из минутсов, где сам Хорш утверждает о том, что Е. И. так заботилась об интересах бондхолдеров. В своем озверении злоумышленники не останавливаются ни перед какою ложью. Вы помните, как и я постоянно заботился о бондхолд[ерах] и мечтал о ближайшей дружественной кооперации с ними. Если бы моя мысль о Комитете бондх[олдеров] была применена ранее, то многое бы приняло бы иное течение. Отмечаем, что г-н Х[орш] не ответил на нашу телеграмму, лишающую его доверенности. Скажите это адвокатам. Также скажите, что письмо Такс-Деп[артмента] о лиине опять переслано г-ном Хорш[ем] вскрытым и с его личным сопроводительным письмом, доказывающим, что ему известно все содержание, — значит, он опять доказал, что он занимался моими таксами и финанс[овыми] делами. Мой счет был в «Банкерс Трэст», как Вы знаете. Ждем посланную Вами доверенность, чтобы подписать ее; надеемся, что она покрывает не одни только таксы, но годна и для других дел. Например, годна, чтобы запросить «Банкерс Трэст» о моих счетах или для изъятия от г-на Х[орша] манускриптов. Так хотелось бы дать доверенность и кому-либо из Вас, но боимся этим создать лишь для Вас же осложнения. Вы пишете о Маасе, а теперь в телеграмме два других имени адвокатов. Значит ли это, что Маас ведет дело от Вас, а эти два от нас по налогам?
Письмо Н. К. Рериха адвокатам Г. Плауту и Г. Дэвису от 24 декабря 1935 г.
Как боюсь я за здоровье Е. И. Ведь опять и рвота была, и боли, и не могут не отражаться черные убийственные стрелы. Ведь знаем, как и Е. П. Б[лаватская] была убита подобною же злобою, и мировой труд остался недоконченным[488]. Потрясающа вся злобная ложь, сообщаемая Вами. Именно сатанинское нашествие. Но радует нас Ваш твердый тон. Радует решимость поразить тьму и проявить жизнеспособность. Удивляюсь Вашим сведениям о Кунц Беккер и Кеттунен; о них я думал так сердечно и был уверен в том, что они понимают сущность. Ведь мы так хотели, чтобы Кунц Беккер была [председеталем] Женск[ого] Един[ения], но именно мисс Лих[тман] была против этого, желая самой быть везде. При отъезде из Нью-Йорка мы опять просили передать это председ[ательство] Кунц Беккер, но она передала его г-же Х[орш]. Таким образом, злоумышленники, крича о чьем-то диктаторстве, но сами-то и обнаруживают всякое самоуправство. Постепенно добейтесь от Дабо дружбы, ибо ценим его мнение. Все время посылаем Вам не только лучшие мысли, но и всякий материал, который в руках адвокатов может получать обработку. Из имеющихся уже у Вас сведений о таксах за все годы всякий может ясно видеть, что г-н Х[орш] заведовал всем этим делом. Также из архивов «Банкерс Трэст» можно видеть, что г-н Х[орш] не только вносил, но и выносил суммы по своему усмотрению, и покупал и менял бумаги. Этим доказывается его постоянное заведование. Никаких напоминаний о таксах он мне не делал. Был лишь в июле текущего года вопрос о жалованье, на что я сам собственноручно написал в моем дневнике, что за тридцать четвертый год я получал за две недели 230 долл[аров]. О проданной же картине Хиссу г-н Хорш утаивает, наверное, что из одной этой суммы 1300 ам[ериканских] долл[аров] было взято им на нужды Учреждений, не говоря уже о всех прочих ссудах на Учрежд[ения], которые производились отсюда. Даже по минутсам можно уследить часть этих авансов на пользу дел. Очень интересно установить, какому такому человеку миссис Х[орш] показывала мои картины и когда именно это было. Не было ли это уже начало пресловуто скоропостижного лиина? Лишь бы только наши адвокаты поняли и представили бы дело во всей его патетичности и трагичности. Ведь с одной стороны полнейшее и сердечное доверие, а с другой — злостный многолетний подкоп, донос и предательство. Видали ли адвокаты мои книги и картины? Ясно ли им культурное наше задание? Вы пишете, что через три года налоги уже не взыскиваются и только в случае злонамерения возможно взыскание. Спрашивается, кто же и когда устанавливал такое злонамерение? Ведь это опять какая-то клевета. Пусть адвокаты всякую клевету фиксируют. Воины Света, будьте мужественны и несломимы за Правду и Справедливость. Соберите светлый Легион, чтобы рассеять
