потеряв маску и открывая истинные эмоции.

М-да, а Надежда еще та артистка. Только сейчас заметил, что все происходящее в этой комнате всего лишь постановка, срежиссированная непосредственно сидящей на моих коленях женщиной.

Ивлеева определенно точно не была возбуждена, и я, как мужчина, был нужен ей в последнюю очередь. Женщина своими действиями добивалась своих, известных ей одной целей. Впрочем, я примерно предполагал каких.

Чуть не усмехнулся, при этом запоров все представление.

М-да, сейчас мы оба играли друг с другом, и я должен был выйти победителем из этой игры.

— Максим, зайчик, что такое? Неужели не нравится?

При слове «зайчик» поморщился, но все же сумел взять себя в руки и не рявкнуть в ответ.

Пожал плечами.

— Не знаю. Вы красивая женщина, Надежда, но мое тело не способно выдать никакой реакции. Сожалею.

— Что? Вообще? Мне показалось я почувствовала...

Покачал головой, понимая, что придется наглядно продемонстрировать свою несостоятельность и при этом постараться не спалиться, приложив максимум усилий по перемещению энергии.

Мысленно, я вновь оттянул энергию от начинающего твердеть органа, в то же время взяв в свою руку ладонь Надежды и без зазрения совести провел ей по своему животу, а затем резко засунул под резинку штанов, направляя ее к вяло лежащему члену, который по начальным впечатлениям даже не собирался подавать признаков жизни. Знала бы Ивлеева каких усилий мне это стоило.

Как только пальчики Надежды коснулись мужского естества, женщина от неожиданности вздрогнула, видимо не ожидала от меня таких решительных действий.

На секунду заметил на ее лице неприкрытое отвращение.

А что ты думала, «милая»?

Решила соблазнить молодого мужчину, а сама боишься дотронуться до члена?

Как ты собиралась со мной трахаться, если я настолько тебе противен?

Понятно, что цель оправдывает средства, но неужели готова была пожертвовать своей гордостью и честью только для того, чтобы получить призрачные преференции от клана Орловых?

Почему-то стало до ужаса противно. Даже перестал прилагать усилия по переносу энергии, так как желание близости с полураздетой женщиной, сменилось чувством брезгливости и какой-то апатии.

Хотелось просто закрыть глаза, отрешиться от всего и уснуть.

Ивлеева все же набралась смелости принести извинения.

— Сожалею. Я действительно не думала, что ты говорил серьезно. Или у тебя не встает только на меня?

Последняя фраза определенно точно была лишней, но Надежда произнесла ее шутливым тоном, пытаясь замаскировать смущение и растерянность, которые на краткий миг овладели женщиной, лишь поэтому я пропустил ее мимо ушей.

В глазах Ивлеевой мелькнуло искреннее сочувствие. Вытянув руку из моих штанов, она немного небрежно вытерла ее о подол платья и поднялась с колен, поправляя спустившееся с плеч платье.

— Я повела себя недостойно. Приношу свои извинения, Максим.

Видимо до Надежды, наконец, дошло, в каком свете она только что себя выставила.

— Не стоит, — буркнул в ответ.

— Я, пожалуй, пойду. Отдыхайте, Максим.

Когда за женщиной закрылась дверь, я не знал, чего больше хочется — заржать в голос или выматериться.

В итоге, сделал и то, и другое.

Спал на удивление хорошо и утром чувствовал себя как огурчик.

Зайдя в горницу, увидел, что мои спутники уже собрались за столом. Причем, стоило показаться в дверях, как все взгляды моментально устремились ко мне.

— Что? — спросил недоуменно.

Конечно, догадки у меня были, но озвучивать я их не собирался, лишь протопал к столу и плюхнулся на свое место под хихиканье Антохи, который безрезультатно пытался подавить смех.

Ивлееева кидала яростные взгляды на старика, не забывая через каждые пять минут вставлять едкие замечания на его счет.

Петрович выглядел мрачнее тучи, а когда посмотрел на меня, я понял — ко мне пришел белый, пушистый друг. В глазах деда светилась жажда мести, и я был уверен, что отдача не заставит себя долго ждать, но уж лучше издевательства учителя, чем посягательства Надежды.

Тренировка была адской. Чем только не заставлял меня заниматься дед. Если к физическим упражнениям я привык, занимаясь с Костей и Анной, то вот умственный перегруз ощущался довольно тревожно.

Как бы с ума не сойти от всех заклинаний, которыми нашпиговал мою голову дед. Методика у него была незамысловатая, но зато очень действенная. Петрович просто впихнул в мой мозг кучу информации, причем грубо впихнул, словно огрел кувалдой. Теперь в моей тумкалке булькал сплошной коктейль из неструктурированных заклинаний, пояснений, описаний и еще огромной кучи всякой херни.

Когда я попал в тело Максима, и Светлана проводила процедуру восстановления памяти, я чувствовал себя не в пример лучше. Боль, конечно, тогда была жуткой, но длилась она от силы пару минут, а затем все пришло в норму. Насколько я мог судить, никакой перегрузки нервной системы от нахлынувших воспоминаний и целого вороха информации у меня не случилось. Сейчас же, я чувствовал — еще немного и мой мозг перегорит.

Петрович сделал все, чтобы с учетом имеющейся у меня энергии, я оказался выжат как лимон.

Нет, он не довел мой резерв до нуля, но даже без этого нашел способ умотать меня так, что к вечеру я еле держался на ногах, а мой мозг был не в состоянии сформировать ни одной мало-мальски осознанной мысли.

Я даже ноги не мог передвигать самостоятельно.

— Ничего, ничего. Антоха тебе поможет. А может попросить Надежду? — ехидно поинтересовался учитель, — Думаю она не откажет.

— Пошел ты, — лениво махнул рукой, потому как огрызаться не было ни сил, ни желания.

— Макс, держись, сейчас отдохнешь, — посочувствовал мне парень и потащил в дом.

Какое там держись... Мне даже глаза сложно было не закрывать.

— Изверг, — пробормотал в сторону Петровича.

Я не злился на деда, даже был ему благодарен за полученные знания. Нам, конечно, их с ним еще разбирать, расставлять по полочкам, структурировать, учиться применять на практике, но это уже было кое-что. Я бы даже сказал, большой шаг вперед. Сегодня, за один день я узнал столько, сколько не смог, наверно, за целый год.

Николай Петрович сразу предупредил, что данная метода передачи материала нынче не практикуется, более того — строго запрещена. За подобное действо можно загреметь в места не столь отдаленные. Такой процесс очень редко проходил без эксцессов, и чаще всего заканчивался полным выжиганием мозга, но мы справились, во всяком случае, я очень на это надеялся. Не хотелось бы наутро проснуться полным идиотом.

Глава 36

Утро выдалось тяжелым. Голова раскалывалась так, словно я вчера