Развалины Тебессы дают нам возможность представить себе, как выглядела одна из наиболее крупных крепостей. Она была защищена стеной высотою 9–10 м, толщиною в 2 м, длиной 320 м и шириной 280 я и имела трое ворот. Над стенами возвышалось четырнадцать квадратных башен высотою от 14 до 18 м. По мнению специалистов, строительство этой крепости должно было потребовать работы восьмисот человек на протяжении двух лет.

В Хайдре сохраняются еще остатки укрепленного замка, защищавшего открытый город. Это был огромный четырехугольник размером 200 × 110 м, размещавшийся на склонах холма. Внутри его стен находилось несколько построек военного значения и церковь. Девять квадратных башен и одна круглая возвышались над стенами, в которых было проделано несколько ворот. Одни из них выходили на 30-метровый мост, перекинутый через уэд Хайдра.

Эти сооружения, несомненно, говорят об изумительной деятельности византийских инженеров. Однако куда более убедительнее они свидетельствуют о непрочности византийского господства и о размерах берберской опасности.

II. Берберские восстания и религиозные волнения

Оборона против берберов. В ходе «реконкисты» и Гелимер, и Велизарий пытались склонить берберов каждый на свою сторону. Королю вандалов удалось привлечь к себе многих африканских крестьян тем, что щедро платил за голову каждого убитого римского солдата, но заручиться действенной поддержкой их вождей ему не удалось. Последние, по словам Прокопия, поспешили направить Велизарию вместе с заложниками, заверения в своей преданности и предложение заключить союз, а римский полководец в ответ признал их власть, отправив им по традиции скипетр из позолоченного серебра, серебряную диадему с подвесками, белый плащ с золотыми застежками, белую тунику и башмаки с золотым шитьем. Все это сопровождалось крупными суммами денег. Тем не менее берберы ограничивались обещаниями и остерегались принять чью-либо сторону до окончания военных действий.

Велизарий, рассчитывавший по крайней мере на их благожелательный — нейтралитет, готовился отплыть в Константинополь, когда неожиданно вспыхнуло восстание берберов Бизацены и Нумидии. Прокопий, который не распознал перманентной ненависти туземцев к завоевателям, считал причиной восстания «непостоянство и изменчивый нрав берберов».

Как бы там ни было, с этого дня войны византийцев с племенами уже не прекращались. Только распри в стане врага спасали византийскую армию, плохо дисциплинированную, часто подчиненную бездарному командованию и не умевшую противостоять набегам туземной конницы, которая шутя обходила крепости. И все же византийская армия была более приспособлена к ведению войны в условиях Африки, чем войска вандалов. Она состояла в основном из хорошо обученных и ловких лучников, поражавших врага с большого расстояния. Эта тактическая новинка, критиковавшаяся военными классиками Византии, показала свои достоинства в войне с персами и весьма внушительно выглядела в борьбе с берберами. И если она не принесла византийскому оружию более блистательных побед, то лишь потому, что еще более резко стали проявляться те глубокие изменения, последствия которых ощутил на себе Тразамунд в борьбе с Кабаоном.

Наряду с оседлыми племенами Нумидии участили свои нападения кочевые племена Сахары и Триполитании. Соломону удалось отразить натиск первых, но триполитанские кочевники неизменно наносили поражения византийским полководцам, и в бою с ними нашел свою смерть Соломон.

С тех пор на протяжении всей истории Магриба мы сталкиваемся с двумя группами берберов — оседлыми земледельцами и верблюдоводами, которые достигли восточной и южной части Ореса и прокладывали путь на высокие плато и степные равнины, ведущие к проходу Тазы.

Византийцам приходилось сражаться на два фронта и им удалось избежать участи быть сброшенными в море лишь потому, что с помощью золота они препятствовали созданию союза между оседлыми жителями и кочевниками.

Соломон. Соломон располагал 18-тысячным войском, образовавшимся из частей, оставленных ему Велизарием, и подкреплений, присланных Юстинианом. Обстановка в стране была неспокойная. Царь Ореса Иабда и его племена опустошали Нумидию. Но более грозную опасность представляло для Соломона наступление кочевников в Бизацене под предводительством Кутзины и трех других вождей.

После того как эти берберские племена уничтожили конный корпус гунна Айгана и фракийца Руфина, Соломон направил им ультиматум. По свидетельству Прокопия, берберы высказали в своем ответе горькую истину: «Римляне, не сделавшие нам ничего хорошего и даже принесшие с собой голод, хотят видеть в нас друзей и союзников… Гнев Бога навлекают на себя не те, кто нападает на воров, чтобы вернуть себе свое, а те, кто начинает войну и захватывает чужое».

Война была ожесточенной. Римляне столкнулись с новой для них тактикой. Поставив верблюдов плотным кругом и поместив в его центре все племя, кочевники ожесточенно защищали свои семьи и имущество. В сражении при Мамме (несомненно, между Сбибой и Кайруаном) римлянам, чтобы пробиться к основной части племени, пришлось спешиться и ударами меча уложить 200 верблюдов. По преданию, 10 тысяч берберов были перебиты, а их жены уведены в рабство. Но поражение не сломило кочевников. Они собрались в пустыне с новыми силами и вновь принялись опустошать Бизацену. Соломону, наконец, удалось окружить их на юге Бизацены, недалеко от границы с Нумидией, на горе Бургаон (535 год). Победа, говорят, была столь блистательной, что на поле боя осталось 50 тысяч берберов и ни одного римлянина.

Затем римляне обратились против Иабды и решили проникнуть в Орес. Им помогали берберские войска во главе с враждебными Иабде вождями Масоной и Ортайей, который был, несомненно, князем Ходны и части Ореса. Но, несмотря на огромные денежные субсидии, верность туземных войск представлялась столь сомнительной, а наступление и снабжение сопряжено с такими серьезными трудностями, что Соломон был вынужден разбить укрепленный лагерь на равнине (535 год).

Бунт в армии. Стотза. Прежде чем новая экспедиция успела выйти из Карфагена, армия взбунтовалась. Соломон был жестоким военачальником, с солдатами обращался, как с рабами, и заслужил ненависть как офицеров, так и рядовых. Армии давно не платили жалованья, а крупные военачальники у нее на глазах, прикрываясь именем императора, присваивали себе военные трофеи и захватывали земли. Жены-вандалки внушали своим новоприобретенным мужьям, что они имеют все права на их бывшие владения. Арианские федераты, подстрекаемые вандальским духовенством, выступили с протестами против конфискации их церквей и преследования единоверцев. Дурное обращение с солдатами и полнейшее беззаконие вызвали широкий заговор, который чуть было не увенчался успехом (536 год). Соломон едва успел спастись бегством в Сицилию, где он взывал к Велизарию о помощи. Заговорщики, сначала было остановившие свой выбор на одном из штабных офицеров, нашли себе смелого вождя в лице гвардейца Стотзы, человека с сильным характером, делившего с ними все лишения. Стотза попытался объединить против римского империализма