Азаил, сославшись на позднее время, галантно откланялся, Эсмеральда же восторгалась обстановкой и сладко жмурилась часов до двенадцати – после чего усталость взяла свое и восторги пришлось отложить до утра.

Хорошенько выспавшись, девушка поразмыслила над вчерашней встречей и пришла к выводу, что восторги принимающего вызваны неспроста. А значит, от нее потребуется нечто особенное, раз уж льстивый красавец уверял, что и через три дня ее не вытолкают из номера и не посадят в плацкарт, возвращавший Эсмеральду в исходное состояние во всех смыслах.

Именно в это время в номер поскребся Азаил – точно учуяв неладное шевеление ее мыслей. Вошел, безупречно одетый, пахнущий духами «Ив Сен-Лоран», с новой розой, на этот раз бордовой, как шато «Мутон Ротшильд» урожая восемьдесят шестого года. Это сравнение, к слову, вместе с бутылочкой вина, бывший ангел позаимствовал у меня, ибо в алкоголе разбирался пока еще весьма слабо.

Азаил поздравил гостью с тем, что ее фотосессия, попавшая в руки демона по контракту, пришлась по душе директору одного московского модельного агентства, а по совместительству еще и владельцу известного журнала «Виктор». Вечером предыдущего дня Азаил встречался с ним за бутылочкой означенного выше шато и уговорил того (а заодно и бутылку) встретиться с девушкой на предмет съемок. Директор, человек, в общем, хороший, но душевно мятущийся, такими вещами сам не занимался, но едва Азаил извлек журнал, развернул нужную страницу перед собеседником и наполнил по новой бокалы, в нем произошло что-то непредвиденное, и глава агентства немедленно согласился на завтра на восемь вечера.

Конечно, это был план. И не простой, а коварный. Ибо Азаил просто так ничего не делал. Но я не буду торопить события, а предоставлю читающим самим проникать в суть хитроумного замысла.

Эсмеральда встретилась с директором в ночном клубе «Метелица», что на Новом Арбате, в четверти часа езды или ходьбы от гостиницы – все равно, ведь на улице одни пробки. На встречу красавица надела единственное имевшееся у нее шикарное платье, в котором дефилировала на подиуме в Киеве, и которое организаторы позабыли у конкурсантки отобрать, надушилась духами «Опиум», и небрежно обвила шею атласным платком, купленными демоном по контракту на рынке в ЦСКА.

В таком виде на директора она произвела и вовсе неизгладимое впечатление: по ее прибытии он незамедлительно вскочил, любезно усадил Эсмеральду за стул, налил бокальчик мартини и щелчком пальцев вызвал официанта. Голова у него шла кругом, это заметила и сама гостья. Которая только улыбалась загадочно, как ей подсказал Азаил, и все больше молчала, отвечая порой невпопад, порой сама задавая вопросы, от которых, часам к десяти директор совсем потерял закружившуюся в вихрях звучавшего со сцены вальса голову. Он проводил Эсмеральду до «бентли» и попросил прибыть завтра в полдень по указанному им адресу и, если после съемок она не будет иметь против небольшой экскурсии по Москве в его сопровождении, он охотно предложит ей свои услуги. «Только не забудьте, я буду вас ждать непременно», – добавил он в захлопывающуюся дверь, и в полупоклоне провожал взглядом медленно уползающий автомобиль.

И это при живой-то жене, с которой прожил, пусть не в мире и согласии, но десять лет.

А, возвратившись домой, директор долго бродил по комнатам роскошного пентхауза, вздыхал, капал валерьянку, отвечал невпопад на дотошные вопросы своей половины, но выбросить из головы образ Эсмеральды не смог. Ему постелили в спальне для гостей, ибо ревнивая супруга сразу заподозрила неладное и устроила молчаливый скандал, но и к подобной демонстрации директор отнесся стоически. И потихоньку грезил Эсмеральдой. Наконец, под утро – в очередной раз оторвав голову от подушки, преследуемый все тем же навязчивым образом прекрасной незнакомки, он пробормотал заветную фразу: «Я душу дьяволу продам за ночь с тобой», – услышанную недавно в каком-то мюзикле. Далее ему показалось, что он заснул и видит сон. Ибо едва он произнес заветные слова, как рядом с постелью из ниоткуда материализовался Азаил и протянул директору лист контракта, стерилизованную булавку и позолоченную перьевую ручку фирмы «Аврора» самого директора. Директор без звука уколол палец и подписал оба экземпляра, все еще не в силах поверить в происходящее. А когда поднял глаза от бумаги – один экземпляр Азаил, как и положено, оставил, – то заметил отсутствие своего делового партнера. И в ту же секунду провалился в глубокий сон.

Азаил же материализовался в номере люкс гостиницы «Украина», где, преподнеся очередную, на сей раз, алую розу, изложил свои соображения разбуженной его прибытием Эсмеральде. Выслушав их, она согласилась, понимая, что это только начало долгого пути. Чем немало вдохновила демона по контракту, – он пулей покинул номер, даже позабыв открыть на выходе дверь.

Эта его радость позволила девушке иначе посмотреть на свою дальнейшую судьбу. Размышляя над извечным для многих прибывших в покорять столицу красавиц вопросом, когда закончится «постельный сезон» и начнется триумфальное шествие, она подошла к окну и долго любовалась видом на дом правительства, а так же на площадь Свободной России, находящуюся подле сего здания и хорошо огороженную от внешнего мира многометровым забором с колючкой и охраной по периметру. Налюбовавшись, принялась готовиться к предстоящей сессии.

Тем временем проснулся директор агентства, выброшенный из постели телефонным звонком, напоминанием о встрече с деловыми партнерами, а так же снова замаячившим перед внутренним взором образом незабвенной Эсмеральды. Едва позавтракав, он уехал на подписание контракта. Последнее напомнило ему о странном сне, в котором он тоже вроде бы подписывал некий контракт, все время переговоров этот факи не выходил, из директорской головы. Улучив минутку, он бросился домой, изрядно напугав своим несанкционированным явлением жену, рванулся к тумбочке, перетряс ее сверху донизу, и умчался обратно. По пути назад едва не столкнувшись с приятным молодым человеком с букетом роз, стоявшим у дверей собственной квартиры. Интересно заметить, что в это самое время Азаил стоял с единственной розой, но точно такого же нежно-розового цвета, у дверей номера Эсмеральды. Однако, девушке его дар пришелся не по вкусу – как по мне, так ей надоели эти разноцветные розы. И меня можно понять – покупал это великолепие Азаил из моей заначки. Объясняя это тем, что демонические деньги, щедро выдаваемые ему адовой бухгалтерией, никак невозможно потратить на соседнем Дорогомиловском рынке. Искушенные торговцы за версту чуют их недолгое существование, всего неделю, после которой хрустящие купюры превращаются в пар, и связываться с таким клиентом, как бы он ни одевался, не хотят. В лучшем случае разберутся сами – в худшем, а бывали и такие, позовут подмогу. И тогда полетят перья из бывшего ангела – только собирай.

Преподнеся очередную розу, Азаил отвез Эсмеральду на Покровку, где находилась студия, и остался ждать. В это же самое время туда прибыл и снедаемый страстями директор и подглядывал за происходящим на площадке. В ходе съемок выяснилось: белье, столь тщательно подобранное девушкой, не понадобится. Это немного расстроило Эсмеральду, но не сильно. Следующие часа полтора съемок, она позировала под жаркими взорами, повинуясь хриплым командам оператора, с трудом удерживающего камеру в трясущихся руках. Материала было отснято номеров на сорок, не меньше, все имевшиеся под рукой карты памяти, оказались заполонены одной лишь Эсмеральдой, ради ее изображений стерли имевшийся на жестком диске архив красавиц отечественной эстрады, подготовленный к верстке, ну да это теперь мало кого волновало.