душу мне вымотал, адреналинщик.

— Постой, Базилевс, твой муж — бессмертный?

— Ну да, чего тут такого? Я, кстати, то же. Всё, озябла я, пошли. Выпить хочется…

— Постой, Руна. А как же Редьяр?

— Дьявол! И правда, не по-божески вышло. Втянул его мой дурак… Жаль, видный мужчина был. И товарищ настоящий… Но тоже дурак! — заключила синеволосая, — пойдём, хозяина попросим. Оружейник — мужик здоровый. Нам вдвоём его будет трудно нести. Попросим сыновей Тардула.

* * *

Поздний ужин тянулся вяло. Ни вино, ни остывшая баранина не лезли альве в глотку. Бессмертные! Такие же, как она, гости Небытия. Хотя, какие гости? Они уже давно здесь живут. Ах как удачно! Надо бы обязательно порасспросить… может, они помогут найти Эскула? Последние дни одинокой жизни мысли Тёмной Королевы всё больше возвращались к этому альву, спасшему саму её сущность от превращения в ничто. Умом Богиня понимала, что Эс имел какой-то свой интерес во всей этой истории. А сердце женщины заставляли учащённо биться воспоминания той ночи на берегу Джордана.

Лоос тряхнула головой, отгоняя морок памяти. Руна, вернувшись за стол, стала заливать ярость и раздражение немереным количеством хмельного и уже посапывала, откинувшись на перила балкона.

По ночному времени таверна была пуста. Вдруг тишину нарушил скрип входной двери и вместе с громким шумом, создаваемым несколькими спорящими голосами, впустил в помещение холодный ночной ветер, порыв которого чуть не задул свечи на столе ужинающих мастресс.

Рунгерд вздрогнула, приподняла голову и сладко зевнула:

— Муженёк? — спросила она Лоос. Та пожала плечами, перегнулась через перила, всматриваясь в полумрак гостевого зала.

— Тардул с сыновьями и Базилевс с… Редьяром!

— Не может быть! — вскочила Руна.

Со стороны лестницы послышались тяжёлые шаги мужчин.

— Очень даже может быть, дорогая! Вы ещё не съели нашего барана? Я жутко голоден!

Улыбающиеся бывшие покойники вновь рассаживались за столом, протягивая руки к медовухе и закускам. Руна поспешила отобрать бочонок:

— Ни капли не получите, пока нам всё не объясните!

Базилевс, продолжая улыбаться, крепко обнял Рунгерд и быстро поцеловал в губы, упиравшуюся хуманку. Молча показал глазами на Лоос и вопросительно приподнял брови.

— Да говори уже! Я рассказала альве, что мы бессмертные. И, ты знаешь, восприняла это она на удивление спокойно.

— Да, я уже слышала о вас от одной своей знакомой. Здесь таких, как вы называют иногда Странниками… — Богиня развела руками, — правда, не знаю почему.

— Мы пришли сюда из другого мира, досточтимая дорна. Кто своей волей, а кто и случайно… — Редьяр встал за спиной Базиля, опершись на его плечо рукой, — и дороги судьбы нас иногда сводят вместе, — белобородый хитро улыбнулся.

— Руна, ты знаешь, кто это? — Базилевс всё же завладел бочонком и начал разливать медовуху.

— Ну судя по тому, что он явился вместе с тобой, возродились вы рядышком. Бессмертный?

— Ну об этом было нетрудно догадаться, — хмыкнул Базиль.

— Простите меня за этот спектакль, Руна, — Редьяр поклонился и поцеловал руку синеволосой. Проделано это было с таким изяществом и столь естественно, что хуманка не успела даже дёрнуться.

— Интересный обычай, — у Лоос заблестели глаза.

— Вась, ненавижу тебя! — Руна отвесила чернобородому знатную оплеуху, — ты же знаешь, как я не люблю, когда ты интригуешь!

Базилевс хекнул, встал рядом с белобородым:

— Мастресс, прошу любить и жаловать: мастер Редьяр, ученик Грандмастера-оружейника Тьере Лохайринга из клана Орина Справедливого, бессмертный, а в прошлом и настоящем, мой хороший друг, Респов Андрей Анатольевич…

Визгом, который издала Руна, можно было перепилить средних размеров дубовое бревно:

— Да ты что? Так это… папа Артё… Эскула?!

— Он самый, дорогая…

— Ой! — все трое недоумённо обернулись на вскрикнувшую Тёмную альву, — вы отец Эскула ап Холиена?

Глава двадцать первая

Nautiz и Algiz

Альвы не торопились, и землянам пришлось провести на острове ещё один день и целую ночь. На мидий и несолёное мясо паглана никто уже не хотел смотреть. Сочные крабы больше не попадались.

Утро на острове началось как обычно. Птичий базар и морской прибой разбудили Инфу гораздо раньше Максима и Астры, которые ночевали на другой стороне острова.

Новообращённая догадывалась о новых взаимоотношениях Капитана и навигатора. Ничего тайного для курсантов в теории физиологии половых отношений не было, тем более, для ксенобиолога. Но одно дело — теория, и совсем другое — практика. Тысячи вопросов роились в голове у Инфы, но при Максиме расспрашивать Астру было не совсем удобно.

Шаранг медленно вошла в ласковую морскую воду. Ветер срывал брызги с гребешков волн и бросал их в лицо, заигрывая с новообращённой. Инфа подняла руки и с визгом нырнула в солёную глубину, смывая утреннюю дрожь и крупинки золотого песка со смуглой и упругой кожи.

Эти дни стали для девушки волшебным открытием подводного мира с его великолепным безмолвием и сочностью красок. Плавание и ныряние в море приводило мысли и чувства шаранг в полный восторг. Она даже несколько раз пыталась пошалить, активируя малую сферу звёздного огня под водой на несколько секунд. Но после того как чуть не обварилась потоком кипящей воды, бросила это глупое занятие.

Выйдя на берег, она заметила, что Астра и Максим стоят, устремив взгляды на север, где на горизонте были видны несколько размытых цветных пятен. Инфа быстро отжала уже довольно хорошо отросшие волосы и поспешила к товарищам по вынужденной робинзонаде.

— Это альвы? — спросила шаранг, едва добежав до друзей.

— Да. Только у Светлых такие яркие паруса. И как правило корабли с несколькими парусами. Флот у Варрагонского княжества небольшой, зато на всех кораблях Маги Воздуха и Воды не ниже мастера… — произнёс Сим Ка так гордо, словно это было его заслугой.

— Слава Космосу, может у них найдётся пожевать чего-нибудь другого, кроме морепродуктов и птичьего мяса… — вздохнула Астра.

— Инфа, — Сим Ка повернулся к шаранг, — не в службу, а в дружбу, свали-ка ты эту пальму и запалим её древесину. Альвы быстрее найдут нас. А то вокруг десятки таких островов.

— Не вопрос, — новообращённая уже достаточно приспособилась использовать малую сферу звёздного огня. Поэтому свалить с её помощью пальму, прожечь на более-менее подходящие поленья удалось довольно быстро. Максим сложил дрова пирамидкой, и, спустя ещё несколько минут мучений, дымящийся костёр из сырых брёвен радостно запылал вопреки природе.

Парусник альвов вырастал на глазах. При едва ощутимом бризе его паруса полностью были наполнены ветром, а буруны под килем высоко вспенивались и уходили в даль белым кильватерным следом.

Когда нос корабля ткнулся в отмель островка, Инфа смогла рассмотреть его корпус поближе. Новообращённая в своё время излазила галеру орков