Наверное, мужчина боялся, как бы я здесь не попыталась свести счеты с жизнью.

— Откуда у тебя этот медальон? — резко спросила я, подскакивая с кровати и бросаясь к нему.

— Он хранился в моей семье много лет. А в чем дело?

— У тебя в семье? — не поверила я.

Мне казалось, что он должен быть у Хоторнов!

— Да. Семейная реликвия. Говорят, что она такая древняя, что точную дату создания никто не знает.

— Я знаю. Этот медальон принадлежал дочери Орела Монрея.

— У него не было дочерей, — заметил Питер, взглянув на меня еще более подозрительно.

Кажется, он решил, что я тронулась умом.

— Была. Младшая дочь, которая стояла у истоков Хоторнов! Именно они с мужем начали создавать лабиринт! И именно ей принадлежала идея овладеть Темной магией для борьбы с прорывами! — торжественно произнесла я, едва не подпрыгивая от нетерпения.

Но мужчина моих восторгов не разделял. Взгляд Питера стал более обеспокоенным.

— Айрин, лабиринт был создан через сотню лет после первого прорыва и создания купола. Если бы у Орела Монрея была дочь, то она бы точно не смогла создать лабиринт, — мягко и терпеливо объяснил он мне. — Но идея, конечно, очень интересная. Мы обязательно ее рассмотрим, но позже. А теперь тебе стоит пойти со мной.

И потянулся для того, чтобы забрать у меня медальон.

— Я же сказала, что она стояла у истоков, а не создала лабиринт, — отступая на шаг назад, заметила я.

Как же знаком был этот тон и этот взгляд, и ничего хорошего от него ждать не стоило.

— Питер, она существовала! И она разговаривала со мной.

Не поверил. Мало того, еще больше уверился в том, что я сошла с ума. Еще немного, и свяжет руки-ноги и силком утащит в какой-нибудь домик в лесу — поправлять мое пошатнувшееся здоровье.

— Айрин…

— Мне нужно в обитель Хоторнов! И как можно скорее.

— Нет, тебе туда точно не надо. Дай-ка мне медальон, и пошли.

— Питер! Прекрати! — вспылила я, убирая руки, а с ними и медальон за спину. — И посмотри на меня! Внимательно посмотри. Я что, похожа на сумасшедшую?!

Судя по его взгляду — очень даже!

— Хорошо! Не веришь — ладно! Я тебе докажу!

Я бросилась к столику и схватила с него крохотный ножик, собираясь вновь проткнуть палец. Его и ножиком назвать было трудно. Больше походил на пилочку для ногтей.

Кажется, зря я это сделала, потому что в следующее мгновение Питер магически скрутил меня силовыми путами и уложил в кровать. После чего забрал и ножик, и медальон.

— Так лучше. Не обижайся, но сейчас тебе нужен покой!

— Мне нужно, чтобы ты меня отпустил! — запыхтела я, пытаясь вырваться из пут и отчаянно сопротивляясь.

Знала, что это бесполезно, но и лежать просто так не могла.

— Питер, я не шучу! Я знаю, как спасти мир!

Результат все тот же.

— Конечно-конечно, как скажешь, Айрин!

— Питер! — взвыла я не своим голосом и снова дернулась.

Видимо, от моих манипуляций ранка на пальце открылась сама. Я не заметила, зато почувствовала и услышала.

Вновь шипение и странный, немного горький запах гари.

— Что происходит? — нахмурился Питер, пристально смотря на меня.

А посмотреть было на что! Его путы медленно разъедала моя кровь, обращая их в пыль. Еще немного, и я смогла освободиться.

— Теперь-то ты меня выслушаешь? — поднявшись с кровати, спросила я, даже не пытаясь скрыть торжествующую улыбку.

И мы принялись слушать.

Голос давно погас, крутящийся солнечный шарик исчез, а медальон закрылся. Но Питер продолжал молчать, задумчиво глядя перед собой.

— Ну? Что скажешь? — не вытерпела я.

— Ты думаешь, это правда? — наконец произнес он, подняв на меня голубые глаза. — Что это действительно дочь Орела Монрея и это он, наш герой, виноват в появлении тварей Бездны?

Звучало не очень хорошо.

Я как-то забыла про это, полностью сосредоточившись на всеобщем спасении. А вот Питер наоборот.

«Нельзя допустить, чтобы он отказался от этой идеи!»

— А ты сомневаешься? — сразу же перешла в наступление я и принялась мерить шагами крохотную комнатку. — Какие могут быть сомнения? Ну, сам подумай! Это же ваш медальон, ваша семейная реликвия, которая хранилась сотни лет, добраться до нее кто-то чужой и подменить не мог.

— Но это не означает, что эта незнакомка врет. Может, она специально хочет дискредитировать Орела в наших глазах? А вдруг она пособница Хоторнов?

— Питер, очнись! Ты говоришь как дядя.

— Но ведь это может быть правдой. Не спорю, какая-то особа создала это послание много лет назад. Но где доказательства, что все сказанное ею правда?

— Я знаю это! Я уверена! — с жаром воскликнула я.

— Одной уверенности мало.

— Боги, ты первым должен был поверить и помочь мне! Если с тобой так сложно, то как мне уговорить остальных?

Питер проигнорировал мой вопрос.

— Значит, он открывается кровью, — произнес он, изучая медальон, который до сих пор лежал в его руке. — Странно, я пробовал в детстве, но не получилось.

Пришлось сдержаться, чтобы не застонать от бессилия.

«Я же все ему объяснила! Даже показала! А он все равно не верит. Мало того, пытается запутать меня!»

— Потому что твоя кровь не подходила. Она светлая. А у меня смешанная, — терпеливо объяснила я. — С тех пор как Коннор Хоторн спас меня после прорыва в Заморске, во мне течет и темная кровь тоже. Ты же видел, что случилось с твоими путами. Они растворились. Разве этого мало для доказательства?

— Предположим. — Питер вернул мне медальон и произнес: — Надо же. Я знал, что в нем есть какая-то загадка или тайна, но не думал, что такая.

«Так, ладно! Хочет перевести разговор? Ладно! Так и быть. Пусть осмыслит все сказанное, и вернемся».

— Ты так и не сказал, почему решил подарить его мне, — напомнила ему.

— Ничего серьезного и глобального.

— Но все-таки.

Мужчина внезапно отвернулся, пряча руки в карманах брюк. Он сразу как-то весь сгорбился, словно на плечи давило что-то тяжелое и непосильное.

— Я подарил тебе самое ценное, что у меня было. Думал… — Питер покачал головой. — Уже неважно, что я думал. Главное, что у тебя получилось.

«Вот и перевела тему…»

Я тяжело вздохнула, внезапно осознав, что именно им руководило. Любовь ко мне. Любовь, на которую я не смогу ответить взаимностью.