Да, тут два взвода моей роты участвовали, и надо сказать, в атаке перемещать тяжёлые пулемёты сложно. Да, катили за ручку на маленьких колёсиках, разворачивали, приготавливали к открытию огня и били прицельно. Только за стрелками едва успевали. Надо сказать, расчёты себя показали неплохо.

Ах да, забыл добавить, что моя рота полного штата. Я не про людей, а про пулемёты. Добыл я пять максимов. Три в мою роту, два ушли другому батальону. Им ещё шесть ДС. Нашёл в кузове брошенного грузовика. Их не особо порадовали эти пулемёты, но взяли. А куда деваться? Надо.

Всё учёл подполковник, даже то, что боеприпасов у нас не так и много, на один хороший бой, поэтому, разбив тылы вражеской дивизии, мы ушли в крупный лес на берегу реки, но обоз у нас большой. Кухонь два десятка. Да, я добыл сколько нужно. Всем хватало. Медиков с сотню.

Курляндский приказал рубить плоты и переправляться на другой берег, бросив обоз, а тут воздушный налёт, три штурмовика, и бойцы просто бросались в воду и плыли на другую сторону. Дичь какая-то. Нас, похоже, ещё и пушками решили накрыть. В воздухе висел «Шторьх», с него работал корректировщик.

Подполковника я застрелил, в реке, точно в голову попал. Я не для того столько людей вывел, собирал, чтобы этот мудак всё похерил. И ведь у него это получилось. Стрелял из-за ствола дерева. Убрал карабин обратно в хранилище, направился к обозу, по пути сбив «Шторьх». А к нему дрон спустился и облучил станнером, и неуправляемый самолёт улетел и где-то упал.

У обоза то здесь, то там вставали минные разрывы, пугая лошадей и брошенных раненых. Пришлось кричать, отдавая приказы, и поднимать часть бойцов, что не сбежали. А не все сбежали, я приметил, как Бабич из-под повозки вылезает.

Дальше мы собрали людей, всего сотни две, из них пять младших командиров и я средний. Медиков не считаю, вот кто не побежал и остался у раненых. Они свежих после недавнего боя оперировали, им не до обстрела, однако перевести обоз в другое место в лесу я смог. Велел отдыхать. Заодно узнал, кто остался.

От моей роты семнадцать бойцов, тут я себя и Бабича считаю. Повозки на месте, пулемёты тоже. Пополню людьми, и та снова будет готова к применению. Ну и остальное брошенное изучил.

Часть возничих сбежали, вода полна была человеческими головами, плыли на тот берег. Штурмовики пушками по ним прошлись, река покраснела от крови. Не знаю, кто крикнул, что нужно бежать, и первым бросился в воду, но по его вине сгинуло немало бойцов и командиров.

Немцы так в лес и не вошли, работали по площадям. А как стемнело, бойцы проснулись, поели, у части кухонь заглушили топки. Оставил четыре, по количеству бойцов, медиков и раненых. Хватит, остальные так, дополнительный груз, но бросать не подумаю, всё это добыто с немалым трудом.

Дрон станнером облучил засадные группы немцев с той стороны леса, где обоз вышел, и я повёл его прямо по дороге в сторону Пинска. Тут до него километров тридцать осталось. Обоз сократился, лошадей побило два десятка, часть повозок пострадала, но я даже противотанковые пушки забрал.

Семьдесят бойцов возницами стали. Длинная колонна обоза, однако уходили, и дрон отправлял спать немцев, что стояли лагерями у дороги, более крепким сном, поэтому наше передвижение не привлекло внимания. Некому было тревогу поднимать.

Стоит отметить, что Гаврилов собрал полторы сотни бойцов и командиров на том берегу, а как стемнело, они переплыли обратно, но нашли лишь брошенный лагерь, мёртвых лошадей, две братские могилы и следы нашего обоза.

Я к тому моменту уже покинул лес и, выйдя на дорогу, уходил прочь. Соединиться? Пожалуй… нет. Одному вести проще, а группа Гаврилова сама доберётся, опыт есть, знают, что делать. Хоть не подставят меня и людей, которые мне доверились, под ещё одного мудака с высоким званием.

За эту ночь мы практически к окраинам Пинска вышли. Обоз неспешно шёл, но торопить нельзя из-за раненых. Медики тоже ехали, места свободные были. А когда рассвело, усталые лошади продолжали тянуть обозы.

Если что, мы уже на своей территории. Да, Пинск ещё держался, и обороняющиеся советские войска остались у нас за спиной, в десяти километрах. Там дрон облучил и их, и немцев, что позволило моему обозу пройти.

Я больше скажу, все, кто был в обозе, и не поняли, что мы передовую пересекли. Как ехали по дороге, так и ехали. В темноте виднелись какие-то строения или ещё что-то – силуэты, но что это, люди не поняли. Встречали нас на окраине города. Я во главе колонны шёл, Бабич замыкал, его задача – следить, чтобы никто не отстал.

У въезда засека, завалы – оборону строили. Нас вскоре заметили, и навстречу шесть всадников поскакали. Я сам не пешком, верхом, так что ударил каблуками по бокам коня и поскакал навстречу.

– Кто такие? – спросил капитан в плащ-палатке и каске, он оказался милиционером.

– Бойцы Сорок Второй стрелковой дивизии, остатки Сорок Четвёртого стрелкового полка, вырвались из Брестской крепости. Нас больше было, но вышел подполковник и бросил в атаку. Две тысячи бойцов и командиров сгубил. Мне удалось вывести обоз в семьдесят пять повозок и телег, девятнадцать полевых кухонь, одиннадцать противотанковых орудий, пять «полковушек», две сотни бойцов, остатки моей роты, сотню врачей с медиками и две сотни раненых.

– Сами кто?

– Лейтенант Павлов, командир пулемётной роты второго батальона Сорок Четвёртого стрелкового полка. Со мной двенадцать пулемётов роты, вывез, но бойцов со мной семнадцать. Требуется пополнить.

– Ясно. Сейчас сообщу командующему обороной города, кто вышел. Пока заходите в город. Раненых на станцию, поезда ещё ходят, постараемся вывезти.

Так мы и двинули дальше. Роту и остатки полка Бабич уводил в сторону, как и все полевые кухни, а врачей и раненых уже в город. А тут легковые машины навстречу – начальство. Старшим оказался целый генерал-майор.

Бабич разделить обоз не успел. Только начал, пришлось остановиться, и я повторил доклад уже генералу. Он изучал то, что мы вывезли, и искренне поблагодарил меня, сообщив, что пушки им тут кровь из носу нужны. А людей найдут, не одни мы вышли.

Так что раненых – в город, на станцию, там действительно пришёл состав, а вот все полевые кухни генералу пришлось отдать, вместе с пушками. Я только в одну вцепился, она за моей ротой числилась. Восемь повозок за ротой осталось, кухня и зенитная установка. Правда, расчёт