— Доброе утро, красавица, — голос Кайроса Вариса прозвучал подозрительно урчаще и нежно. — Ну ты и любительница поспать, — усмехнулся мужчина.

Значит, давно уже запёрся в мою спальню и наблюдает за мной. Я распахнула глаза и увидела алийца, живого и здорового, с нормальным цветом кожи и блестящими чёрными глазами, сидящего на моей кровати. С улыбкой до ушей.

— Доброе, — осторожно проговорила я, сонно щурясь, подтягивая одеяло до подбородка. — Что ты делаешь в моей спальне? — я вложила в голос осуждающие нотки.

— Любуюсь тобой, — мужчина продолжал улыбаться и довольно щуриться. Прям как сытый лоснящийся кот.

— Это неприлично, — заметила я, посмотрела на дверь. Она была оставлена открытой. Этот момент порадовал.

— Любоваться любимой женщиной? — в притворном удивлении вскинул светлые брови Кайрос.

— Появляться в спальне женщины, в доме которой ты просто гость, — проворчала я.

Я услышала, что именно он сказал, и теперь смотрела, как этот нахал продолжал улыбаться своей белозубой улыбкой.

— И когда ты успел влюбиться в меня? — спокойно и по-деловому поинтересовалась я, тоже приподняв бровь, желая сбить с мужчины довольство, смутить его. Потому что на самом деле я сама была смущена. Ещё со вчерашнего дня, когда осознала, что означают все его недомолвки.

— Поверишь, сам не знаю, — усмехнулся Кайрос, лаская мое лицо взглядом. — Возможно, когда увидел тебя в первый раз упавшую в обморок, такую беспомощную и невинную, нежную и хрупкую, когда нёс по коридору и любовался тобой…

— Тогда — вряд ли. Мало было времени, — спокойно прервала я, приподнимаясь, опираясь спиной о спинку кровати, выше подтягивая одеяло.

— Ну, может, когда постоянно видел тебя с Раймусом и понимал, что с тобой связана какая-то тайна? — взгляд Кайроса вспыхнул. — А может быть, когда встретил тебя в «Золотой подкове» и назло поцеловал, чтобы наказать, и понял, что хочу целовать тебя долго и жадно и совсем не хочу отпускать ни к Грегори, ни к Раймусу…

— Тогда ты очень нагло себя повёл, — заметила я, прерывая мужчину, приказывая себе не вестись на эти признания и нежности, надевая маску равнодушия.

«Микаэлла Кэмпбелл, ты больше не будешь ни в кого влюбляться!» — приказала я себе. «Мужчинам нельзя верить!»

— Нагло. Дурно. За что сразу извинился, — напомнил Кайрос.

Я кивнула, соглашаясь, но скептически усмехнулась.

— Или в городе Анр, когда понял, что ты и Алиса — одна и та же женщина, с которой мне неимоверно уютно рядом, которую хочется целовать, защищать…

— В общем, ты совершенно несерьезный человек, — спокойным ровным голосом снова перебила я, хотя сердце вдруг задрожало от последних признаний, несмотря на все усилия не проникаться ими. — На такой простой вопрос не можешь дать точный ответ.

Некоторое время Кайрос пристально смотрел на меня. Очень пристально и серьёзно. А потом его широкая ладонь ловко скользнула под одеяло, откуда появилась уже с моей ладонью.

— Не могу, Элли, — пожал плечами Кайрос, целуя ладошку в самый центр, от чего меня пронзило молнией внутри. Я хотела выдернуть руку, но он удержал, нежно и уверенно. — На этот — не могу. Но могу сказать, когда понял, что люблю тебя, что волнуюсь за тебя.

Вгляд мужчины стал ещё более серьёзным и проникновенным, сердце уже вытворяло такие кульбиты, что спокойное и равнодушное выражение лица стало сложно выдерживать.

— Слушаю тебя очень внимательно, — усмехнулась я. В глазах напротив мелькнуло что-то, похожее на растерянность, но Кайрос быстро взял себя в руки.

— Когда я выехал из города Анр и проехал несколько миль, понял, что не могу уехать вот так, не могу так просто сдаться, хотя ты задела мою гордость, — Кайрос так посмотрел на меня, что захотелось накрыться одеялом с головой, иначе я вполне могла загореться от этого взгляда. — Но что такое гордость, когда сердце в клочья? Я пытался представить дальнейшую жизнь без тебя и не мог. Веришь?

Я отрицательно покачала головой, молча, не отводя глаз от серьёзного лица.

— Вот и я не поверил. Ехал и ждал, когда пройдёт морок, когда перестану думать о тебе, о том, что ты будешь делать дальше. И в другом городе понял, что безудержная сила тянет меня обратно, в Анр, к тебе. И больше я не могу ей сопротивляться. Я решил вернуться и будь что будет.

— Потому что ты несерьёзный, — прошептала я, пожав плечами, скрывая растерянность и смущение. — Тебе всегда смешно. Вот и досмеялся.

— До чего я досмеялся? — не понял мужчина, впиваясь в меня острым взглядом, сжимая мою ладонь.

Некоторое время я смотрела на него, придумывая ответ. Захотелось вдруг задеть его, сделать неприятно. Чтобы то волшебство, которое стало витать по комнате, рассеялось.

— До того, что влюбился в жену лучшего друга, — жёстко проговорила я, решительно вытащив ладонь из его захвата. — Очень глупо с твоей стороны.

— Глупо? — Кайрос недоверчиво уставился на меня, нахмурился, изучая мое лицо, затем медленно наклонился ближе и прошептал:

— Пытаешься быть жестокой? Выпустила иголки?

Я промолчала.

— Я вижу отношение моего друга к тебе. И к твоим детям… К вашим детям. Поэтому совесть моя чиста. А ещё я понимаю, что нужен вам. А вы очень нужны мне. Поэтому не жди, что я обижусь и свалю. Больше этот номер не пройдёт.

— Я согласна, — прошептала я.

— С чем? — не понял Кайрос.

— Ты нужен нам. Мне. Я не справляюсь сама.

В чёрном взгляде появился целый спектр эмоций, но Кайрос тут же закрылся, настороженно рассматривая меня. Потому что на моем лице всё ещё была маска спокойствия.

— И? — вопросительно уставился он на меня.

— Ты любишь меня, мне нужен ты. Как защитник. Можем заключить договор.

Кайрос недоверчиво хмыкнул:

— Договор? Ты шутишь, наверное?

— Почему шучу? Я становлюсь твоей любовницей, ты защищаешь меня и детей, — спокойно проговорила я. — Я не хочу повторения вчерашнего. Не хочу, чтобы дети боялись. Оформим всё договором.

— Элли, я уже присутствовал однажды на заключении договора, одной из сторон которого была ты, — тихо рассмеялся мужчина. Очень искренне. — Ты считаешь, я — идиот, чтобы попасть в расставленную тобой ловушку?

— Я больше не буду… — начала я, но Кайрос прервал меня, положив пальцы на мои губы.

— Элли, что ты чувствуешь ко мне? — тихо спросил он, убирая руку.

И смотрел теперь так…

До мурашек.

До жара.

Пристально.

Жадно.

С ожиданием.

А что я чувствую к нему? Я растерялась.

— Хорошо. Сначала я, хотя я и так уже много чего сказал…Нет, лучше я поцелую тебя.

Наклонился и поцеловал. Уверенно, нежно, долго. Я не отвечала, не желая показывать, что