определенные общие черты. И одна из них, командующий флотом, заключается в том, что, по сути, у них нет механизма подчинения, как мы понимаем этот термин.

- Прошу прощения? - глаза Тикейра распахнулись. Несмотря на весь их опыт общения с этим извращенным, иррациональным, нелогичным видом, это не могло быть правдой, не так ли? Сама идея была абсурдной!

- Нет механизма подчинения? - повторил он, пытаясь быть уверенным, что действительно правильно ее понял. - Ни одного?

Шейрез, казалось, не удивилась его реакции. Она просто опустила уши с выражением усталости, измученного несчастья и вздохнула.

- Никаких, сэр, - тяжело подтвердила она. - Есть несколько - очень мало - других рас Гегемонии, которые, возможно, приближаются к человеческой психологии, но я могу вспомнить не более двух или трех. Все они, как и люди, всеядны, но никто - даже крепту - и близко не подходит к... уровню извращенности этого вида. Честно говоря, любой шонгейрский психолог объявил бы всех людей сумасшедшими, сэр, и в этом случае даже травоядные, вероятно, согласились бы с нами!

Конечно, они бы так и сделали, - мрачно подумал Тикейр. - Поверьте, проклятые Кейнхарном люди станут первым видом, который каждая раса Гегемонии объявит безумным!

- В отличие от травоядных, - продолжила Шейрез, на этот раз используя технический термин вместо обычного уничижительного, как будто точность ее языка могла защитить ее от того, что она говорила, - или даже от подавляющего большинства всеядных, если уж на то пошло, у них есть черта свирепости, очень похожая на шонгейри, но их самоощущение почти неизменно сильнее, чем чувство стаи.

Она явно нащупывала способ описать что-то, выходящее за рамки какой-либо понятной расовой психологии, - подумал Тикейр.

- Почти у всех травоядных очень силен стадный инстинкт, - сказала она. - Хотя при некоторых обстоятельствах они могут яростно сражаться, их первый и непреодолимый инстинкт - избегать конфликта, а их базовая психология подчиняет благо индивида - даже само его выживание - благу "стада". Большинство из них сейчас определяют это "стадо" в терминах целых планетных популяций или звездных наций, но оно остается платформой, с которой исходят все их решения и политика.

- Большинство всеядных Гегемонии в большей или меньшей степени разделяют эту ориентацию, хотя горстка приближается к нашей собственной психологической позиции, которая подчеркивает не стадность, а стаю. Однако никто из них не подходит к этому очень близко, потому что для всех них стремление искать добычу вторично - да, это часть их императивов выживания, но не первично для раннего выживания их расы. Ни один из них не был на вершине своих планетных пищевых цепочек в доисторические, дотехнические периоды. Действительно, большинство из них стали пользователями орудий труда и в конечном итоге развили цивилизации главным образом потому, что по своей природе они были так плохо приспособлены в качестве хищников. Им требовались инструменты и технологии, чтобы преодолеть присущую им слабость и защитить себя от других хищников, и, подобно травоядным, бегство от опасности было более важным в их эволюционной истории, более центральным в их развитии, чем преследование добычи.

- Однако наш вид, в отличие от любой другой расы-члена Гегемонии, эволюционировал в первую очередь как охотники, а не добыча. До того, как мы начали использовать орудия труда, мы находились на самом верху пищевой пирамиды нашей планеты или около него, и поэтому мы развили социальную структуру и психологию, ориентированные на эту основную функцию, а не на шаблон, предназначенный для защиты нас от других хищников. В отличие практически от всех травоядных и подавляющего большинства всеядных, гордость шонгейри нашими личными достижениями - доказательством наших способностей - связана с древней, первобытной важностью мастерства отдельного охотника как фактора, определяющего его статус в стае.

- И все же стая все еще больше, чем отдельный человек. Наше чувство собственной значимости, выполненного долга подтверждается только в контексте стаи. И подчинение более слабого более сильному, последователя лидеру - беты или гаммы альфе - происходит из того же контекста. Это не просто основа нашего кодекса чести и нашей философии, командующий флотом; это заложено в наших генах - подчиняться вожаку стаи. Подчиняться человеку, чья сила доминирует над всем, что его окружает. Конечно, наш народ, и особенно наши мужчины, также всегда бросали вызов нашим лидерам, поскольку именно так древняя стая гарантировала, что ее лидерство остается сильным. Тем не менее, в рамках нашей психологии и культуры всегда существовали должным образом определенные каналы - обычаи, нравы и традиции, - которые определяли, как и когда можно было бы бросить этот вызов. И как только лидер подтверждает свое доминирование, свою силу - свое право руководить, - претендент снова подчиняется. Вся наша философия, наша этика, наши общественные ожидания и наши соображения чести - все это исходит из этой фундаментальной отправной точки: более слабый и менее способный для всеобщего блага всегда подчиняется своему законно более сильному, более способному начальнику.

- Конечно, - сказал Тикейр немного нетерпеливо. - Как еще могло бы выжить такое общество, как наше? Если уж на то пошло, мы видели такую же реакцию у всех других инопланетных видов, о которых я могу думать! Даже пожиратели сорняков - возможно, особенно пожиратели сорняков!

- Сэр, хотя результат может показаться одинаковым, реакция, на которую вы ссылаетесь, исходит из совершенно разных психологических оснований. Травоядное или всеядное животное подчиняется не из уважения к ожиданиям или как индивид, подчиняющийся вожаку своей стаи. О, некоторые травоядные - и даже больше всеядных - действительно имеют внешне схожие психологические склонности, уступая место тем, кто продемонстрировал, что он или она лучше подходят для руководства, по каким бы стандартам данный отбор ни проводился, что может включать ритуальные бои между особями. И, если уж на то пошло, на основании этого продемонстрированного превосходства - опять же, для общего блага стада - больше прав передавать свое генетическое наследие. Наша собственная психология включает в себя собственную тень того же самого мышления. Но когда травоядное или всеядное животное подчиняется продемонстрированной извне силе, это комбинация реакции страха и подчинения индивида благополучию стада в целом, а не признание естественного, продемонстрированного превосходства. Он - или она - подчиняется как для того, чтобы предотвратить свое собственное уничтожение, так и для того, чтобы избежать провоцирования нападений врага на остальную часть стада. Вот почему в экстремальных обстоятельствах особи позволяют убивать себя - часто даже без символического сопротивления - чтобы отвести угрозу от остальной части стада.

- Но